Злые дети

Подготовка к операции много времени не заняла. Нож точить не пришлось – он у Макарова всегда был в идеальном состоянии и способен брить волосы. Осталось прокалить его на газу и протереть водкой. Даурский запрокинул голову и вылил в себя разом граммов триста «живой воды». Отдышался, закусил огурчиком. Добавил еще двести. Макаров посмотрел на него с уважением. Даурский пил немного и предпочитал изящные напитки. То, что он может вот так лихо, почти без закуси, засадить пол-литра, для Виктора оказалось откровением. Осталось подождать пять минут, пока водка всосется в кровь и вдарит по мозгам.

– Дядя Семен, а как ты там оказался? – задал Макаров мучающий его вопрос.

– Я за тобой через спутник следил. У меня одноклассник в ВКС работает.

Виктор молча продолжал смотреть на Даурского, и тот признался:

– Телефон.

– Что – телефон?

– В твоем телефоне, который я тебе лет пять назад подарил, закладка.

– Что?!

– Не подслушка, нет. Только маячок. Ты все удивлялся, как я заранее узнаю, что ты подъезжаешь? Ну вот… И тут пригодилось. Что тебя возьмут мне человечек из Комитета подсказал. Дальше дело техники. Когда твой сигнал сошел с маршрута, я понял, что что-то пошло не так. Ну и подъехал.

Не зная, как реагировать на это откровение, Виктор взялся за нож. Пока он вскрывал кожу, разрезал мышечные ткани, под которыми пряталась пуля, Даурский не произнес ни звука. И даже когда Макаров женскими щипчиками для бровей из забытой кем-то из девушек Носова косметички выковыривал стальной комок в латунной оболочке – молчал. Только когда он «антисептировал» рану водкой, зашипел, как обиженный кот.

Разрез получился небольшой. Его по уму, конечно, стоило бы зашить, но пока можно было обойтись давящей повязкой и пластырем. По окончании операции Даурский допил остатки водки и вернулся в комнату, чтобы прилечь на диван. Виктор помог ему дойти. Семена Андреевича прилично пошатывало.

Даурский закрыл глаза, но Виктор не дал ему возможности уйти от общения.

– Дядя Семен! Там, в лесу, ты назвал ее Механиком.

Даурский медленно, нехотя посмотрел на Виктора и тяжело вздохнул, понимая, что придется говорить.

– Давай, дядя Семен, рассказывай. Сегодня ты пришел вовремя, но завтра тебя не окажется рядом. Если ты хочешь меня от чего-то спасти, то для начала развяжи мне глаза. Слепому мне не выжить.

– Сынок, – медленно ворочая языком, проговорил Даурский. – Это долгий разговор. Я… Я сейчас просто не смогу. Давай завтра.

– Сейчас! – потребовал Виктор.

Даурский с досадой крякнул.

– Ну, спрашивай.

– Ты же, дядя Семен, не просто так приехал и забрал меня из интерната. Ты имел к нему отношение. Ты знаешь, что такое Механик. Интернат работал на разведку, где ты служил? И ты был в нем типа эмиссаром?

Голова Даурского клонилась на грудь, он вздергивал ее, как норовистый конь, но с силой тяжести справиться не мог. Он действительно вырубался.

– Дядя Семен!

– И да, и нет, – смог он выговорить. – Это не проект разведки. Но она имела к нему отношение. Они пользовались плодами некоторых наших разработок.

– Ваших разработок? – ошарашенно переспросил Виктор.

Даурский поморщился. Ударная доза алкоголя в ослабленном раной организме заставляла его говорить лишнее. Но он все же должен помочь. Спасти. Уснуть…

Он вздрогнул, пытаясь вырваться из объятий беспамятства.

– Вить, сынок… Прости меня. Я виноват… Очень… Я очень… Витя… Ты в опасности. Дай бумагу и ручку!

Макаров передал требуемое. Даурский слабой рукой накорябал в блокноте несколько слов.

– Что это?

– Это адрес. Там он…

– Кто?

– Да он же! Романов! Михал Михалыч. Он профессор педологии…

– Педагогики?

– Педологии, блин! – Глаза Даурского возмущенно сверкнули. – Найди его. Скажи, кто ты. Скажи, от меня. Скажи – Старый послал. Он поймет.

– Дай номер, я предупрежу.

– Нет номера, – Даурский засмеялся тонким, бессильным смехом.

– Он старый черт, ему сто лет скоро… Наверное. Но он живой! И он… У него мозг как паровоз! Хоть на дровах, но едет! Вот… Езжай к нему. Скажи – от Старого приехал. Скажи, кто ты…

Наставник и друг откровенно заговаривался. Начал повторяться, какую-то педологию придумал.

– Ладно, я съезжу, – без особого энтузиазма сказал Виктор.

Даурский вдруг сел прямо и посмотрел на Виктора почти трезвыми глазами, собрав в кулак все внутренние резервы.

– Витя! Слушай меня! Все очень серьезно! В программе сбой! Эта идиотка тебя криво запустила! Результат непредсказуем. Сейчас в тебе два человека.

Макаров не стал перебивать и сообщать, что этих людей не два, а три. А Даурский продолжал, вцепившись в обивку дивана пальцами.

– Если ничего не делать, то вторая личность – мы называем их «АЛ» – Альтернативная Личность – может взять верх и ты перестанешь быть тем, кем ты был еще неделю назад. А может быть и хуже. Инициация произведена не по трафарету… ритуалу… тьфу… Через жопу она была произведена. Поэтому результат непредсказуем. Личности могут войти в конфликт и пойти вразнос. Никто не знает, чем это кончится.

Виктор перестал дышать, переваривая сказанное.