Злые люди и как они расплачиваются за свое зло

«Что ты, сволочь, о себе рассказываешь? – снова заорал Павел В., угрожающе размахивая руками. – Где ты мог бывать в ресторане в Ялте? Ты – замухрышка, обалдуй, шантрапа! Погляди на себя! Пень болотный! А главное – ты хоть на секунду задумался, что ты рассказываешь? Да я эти новеллы про ресторан и человека в белом костюме где только ни слышал! Их от Балтики до Чукотки рассказывают… И всегда одно и то же – слово в слово… Эту басню про ялтинский ресторан со служебного входа болтуны-пройдохи в каждом поезде, в каждом самолете тискают! Но добро бы ты был солидный человек, чтобы тебе поверить! Но ты же – таракан, куда тебе до ресторана в разгар сезона! Тебе корку хлебную в подворотне и то не довелось бы получить!»

Почему Павел В. пришел в бешенство от такой простой вещи, мы не знали.

Оказалось, что таков у него характер. Чье-либо преимущество приводит его в ярость.

После дяди Коли настала моя очередь «наскочить» на этого странного человека.

Теплым вечером, хорошо поработав, мы раздобыли пива и устроились на крыльце дома. Пиво было обыкновенное, «Жигулевское». Всем известно, что оно не везде одинаковое, в том или ином регионе оно лучше или хуже. И мы стали вспоминать, где «Жигулевское» лучше всего. Потом заговорили о марках пива вообще. Припомнили редкие сорта: «Праздничное», «Бархатное», «Мартовское», «Портер». И я рассказал случай, который произошел со мной в Ленинграде: в буфете железнодорожного вокзала мне удалось купить сразу двадцать бутылок редкого пива – по десять «Мартовского» и «Праздничного».

Я положил бутылки в рюкзак, сел в поезд и поехал в родной город. В купе угостил пивом офицера-моряка с Каспийского моря. И он, узнав, сколько у меня редкого пива, сказал: «Слушай, парень, ты еще обязательно такого пива купишь, а в наших краях «Мартовское» и «Праздничное» большая редкость. По правде сказать, его никто и не видел. Продай мне твои бутылки по тройной цене! Я приятелей-моряков угощу, и они будут всю жизнь это вспоминать. А еще я тебе хороший складной нож подарю. Вот, гляди!» И капитан-лейтенант вынул из чемодана очень хороший складник ручной работы.

Я взял нож и отдал моряку пиво просто так, бесплатно. Он был в восторге. Хлопал меня по плечу и говорил: «Ну, брат, выручил!»

Пока я рассказывал этот случай, Павел В. три раза грубо спросил: «Хочешь сказать, что бывал в Ленинграде? Ты? А что ты там делал? Как тебя туда занесло?»

Я ничего на это не отвечал.

Несмотря на попытки грубо помешать мне, я все-таки рассказал что хотел.

Павел В. вскочил с места и разбушевался: «Ты в своем уме, парень? Что ты тут мелешь? Какой моряк, какой нож? Я эту историю три года назад читал в газете! Ты что, гад, смеешься над нами? Ты Ленинград по телевизору видел? Или такие же болтуны, как ты, рассказывали?»

Помню, я скривился. Ведь я не привык, чтобы на меня кричали. А еще я растерялся. Человек большой физической силы дергался передо мной и размахивал кулаками, и у него от злобы, кажется, хрустели зубы.

Другие люди, которых я встречал, всегда ограничивались одним-двумя словами и легкой усмешкой, если по какой-то причине чему-то не верили. А этот Павел В. готов был оторвать мою голову и раздавить ее, как арбуз.

Я спросил: «По-твоему, я не могу побывать в Ленинграде? И редкого пива не могу купить?»

Павел В. заорал: «Ты – не можешь! Под забором валяться – пожалуйста. В луже лежать и сопеть – запросто. А тебя несет в небеса! Такие сосунки, как ты, прочитают что-нибудь в газете и выдают за свое. Кретин! Да знаешь ли ты, что этот случай про моряка и складной нож мне пять разных людей рассказывали! Тебе это ясно, сволочь? Шантрапа базарная! В Ленинграде он бывал! Да для тебя вот эта деревня – предел! А если собираешься что-то наврать, так хоть погляди, какие люди перед тобой! Забыл, кто ты есть, парень? Карась без чешуи, вот ты кто! Сначала стань человеком, а потом ври!»

Павел В. прыгал на месте и возбуждался от собственной речи.

Все молчали. О чем думали мои товарищи? Я узнал это позже. Все мы думали об одном и том же: получается, что любой интересный случай из нашей жизни – выдумка, вранье, любая наша необычная история позаимствована из газеты, журнала и давно уже ходит по стране, а сами мы ничтожные, темные люди и не имеем права покушаться на внимание публики.

Я пошел и принес складной нож, который с того дня, как мне его подарили, всегда лежал в моем рюкзаке. Показал его Павлу В.

«Вот он, складник того моряка с Каспия», – сказал я.

«Чепуха, а не нож! – закричал Павел В. – Сталь плохая, никчемная. Работа – копеечная. Такую ерунду на вокзалах мазурики продают – и только таким глупым, как ты. Вот ты его на вокзале за трешку и купил. Скажешь, нет? Ну давай, ответь! Но смотри: будешь дальше про моряка врать, я тебя проучу!»

Злоба и ярость Павла В. напугали меня. Я почувствовал, что сейчас попаду в скверную историю и не смогу работать. Быть может, окажусь в больнице и выпаду из бригады.

Поэтому я махнул рукой и ничего не сказал.