Злые ветра Запада (СИ)

- Ну, вы поглядите, кто это у нас здесь?

Дуайт усмехнулся:

- Я похож не на самого себя?

- Да Козлоногий тебя знает, - Уилки хохотнул. - У нашего Дуайта не так давно лицо вроде как почище было, не?

- Не пошел бы? - Дуайт сплюнул. Похрустел на зубах пылью и сплюнул еще. - Проверяй пассажиров и экипаж и давай запускай. Устал, как мул на фермах Джексона.

- Как скажешь. - Уилки махнул рукой патрульным. - Изабель в городе.

Дуайт удержался, чтобы не ответить грубо. Уилки-то причем?

Лязгнули люки, патрульный сунулся внутрь, и тут же отскочил, прямо на глазах вытягиваясь и почтительно косясь на металл крестов, тускло блестящих на наплечниках.

- Уилки! - громыхнул Марк. - А ну, открывай быстро!

Уилки подскочил на месте, сплюнув табак. Покосился на Дуайта, явно подозревая его в подставе, и снова махнул рукой. Зазвенели, втягиваемые внутрь бетонных коробок заставы ленты с шипами. Ворота Вегаса скрипнули, откатываемые изнутри.

Дуайт на ходу бросил Уилки непочатую пачку жевательного табака, припасенную как раз на такой случай. Городская стража Вегаса командоров побаивалась и не хотелось, чтобы парни думали про него, Дуайта, плохо. 'Кугуар' рыкнул и покатился в город, навстречу порокам, разврату и грядущему пути.

Дуйат стоял на балкончике гостиничного номера. Селиться в прекомандории Марк не захотел, заявив о желании отоспаться перед дорогой. Судя по всему, слухи о его горячей 'дружбе' с отцом Игнасио, служившем в Вегасе оказывались не совсем-то и слухами.

Номер оказался неплохим. С двумя широкими кроватями, работающим горячим душем и тремя целыми лампочками. Одна на потолке и две у прикроватных тумб. Видимо, для чтения обязательной Библии. Дуайт покосился на Морриса, лежавшего на кровати в сапогах и чистой куртке, и сплюнул. Тот, ничуть не смущаясь, читал Святую книгу попыхивая самокруткой, сделанной из одной из прочитанных страниц.

Хотя, конечно...

Главы Нового Завета, услышанные и прочтенные им здесь, казались строгими. Порой жесткими. Иногда очень жестокими. Но здесь, в Вегасе, Библия смотрелась как... бутафория из дешевых разъездных театров. Такие порой заезжали и в Форты. Тяжелые старые фургоны с реквизитом и 'серые псы' с труппой. Восковые фрукты, нарисованные на ткани море, скалы и дворцы, накладные усы с бородами и картонные короны, обклеенные золотой фольгой. Фальшь и наигранность. Как эта самая Библия, уходящая у Морриса на скручивание самокруток.

Ночь спустилась сразу, осветив все вокруг сотнями ватт и десятками оттенков разных цветов. Гостиница стояла на бульваре. На самом, мать его, настоящем бульваре. Дуайт, дожидаясь, когда командор решит какие-то вопросы, терпеливо ждал его на балкончике, наблюдая за самой настоящей жизнью внизу.

Жизнь светилась искусственными солнцами вывесок, зазывавших в бары, кабаре и бордели. Пенилась колючими пузырьками пива, разливаемого с лотков, содовой, продаваемой из настоящих холодильников и калифорнийского игристого, плещущегося в редких фужерах у дорогих шлюх, хохочущих из бархатных внутренностей экипажей внизу.

Здесь можно было все. Плати. В Вегасе платили серебром. Есть что-то другое? Иди к скупщикам. А потом - веселись, проматывай все, до последнего цента, занимай и продолжай веселиться. Дуайт смотрел вниз, вполне понимая многое.

Вон троица крепких темнорожих ребят с ранчо. Судя по курткам с бахромой - граница с резервацией. Что у них там? Лошади, мулы, коровы, быки, овцы, несколько симпатичных конопатых соседок с крепкими корявыми руками и широченными задами, причем каждая знает - за кого выйдет замуж года через два. Потискаться и наспех поиграть в животное о двух спинах, пока родители отъехали, не более. Можно, конечно, доехать до салуна в городке и развлечься с какой-то из трех-пяти красных скво из местного бордельчика. Не больше. Разве что презервативы покупать больно и негде. А каждая вторая скво может похвастаться запавшим носом и странного вида язвами-шанкрами в самых интересных местах. А здесь?

Цыпы, цыпы, цыпы. И приевшиеся красные, и редкие желтые, и почти недоступные черные, кофейные и шоколадные, ну и, само оно то для крепкого парня с ранчо - светловолосые и грудастые белые. Красота. Ну, а потом, что и говорить, тут же можно и исповедаться если согрешил. Тем более, три местных прихода отличались широкой терпимостью. Говаривали, что порой даже прощали грехи содомии. Хотя в это Дуайт не верил. Но, опять же, на его взгляд парочка длинноногих бойких и плоскогрудых шлюх, уже начавших вытанцовывать рядом с подвыпившими копателями, явно не девочки. Но кто знает?

В дверь постучали. Моррис выругался, затушив самокрутку о каблук и закинув под кровать. Щелкнул защелкой. Мойра, покосившись на него, мотнула головой.

- Пойдемте. - И снова уставилась на Морриса. - Отец всевышний все видит.

- Не спорю. - Моррис нахлобучил шляпу. - И?

- Библия, сгорая, воняет куда крепче другой бумаги. Это местная типография печатает на бумаге из всякой переработанной дряни, а не на пейпер-пласте.

- Сдашь?

- Делать мне нечего, кроме как тебя сдавать.