Злые земли

- Ты про тот раз, когда мы плыли на пароходе в Сент-Луис, - говорил Айк. Джо налил себе речной воды, а ты опустил в стакан яйцо - и его видно не было, такая грязная была вода. Помнишь, Джесс? Джо клялся, что до конца пути будет пить только виски. И пил!

Лаудон провел ладонью по щекам и подбородку. Щетина... Надо побриться или почистить морду скребницей, одно из двух. Он поглядел на свои руки и увидел грязь под ногтями, и это напомнило, что ночью он копал землю. Такая мелочь может расшевелить воспоминания. Он думал, что уже привык к мысли о смерти Джо, но вот вспомнил - и его ударило снова.

- Он был рожден для неприятностей, этот Джо, - продолжал Никобар. Припоминаешь ту ночку в Янктоне, на том самом пароходе? Джо налился сивухи по самую макушку и решил прогуляться по перилам на машинной палубе. Хлопал крыльями как петух, кукарекал, а мы с тобой умоляли его слезть на палубу, чтобы он не свалился в речку и не попал под колесо. И не решались схватить его, чтоб он не потерял равновесия. Господи Боже, и нагнал он в тот вечер на меня страху, этот Джо!

Лаудон кивнул. Все это вновь предстало у него перед глазами, отчетливо и страшно. Джо, балансирующий на перилах, и молотящее воду старинное кормовое колесо. Да если бы он свалился за борт, эти лопасти размололи бы его в порошок. Ладно, Джо не споткнулся, и ему досталось еще пару лет пожить только чтобы кончить теперь с веревкой на шее. Что, лучше это? Ни черта! Ну почему не мог Джо отдать концы в тот вечер на пароходе? Разве не лучше было ему помереть залитым по ноздри и развеселым, чем вот так, как оно в конце концов вышло?

Теперь Айк говорил о Сент-Луисе и о загуле, который они там устроили. Мысли Лаудона снова отвлеклись от Айка. Он думал об Олли Скоггинзе, который был так обеспокоен прошлой ночью, он думал о Питере Фруме, который отдал приказ, и об Айдахо-Джеке Айвзе, который завел Максуина слишком далеко по дурной дорожке... Тут его мысль перескочила к девушке, которую он вчера встречал на пароходной пристани. Что ж, он попытался объяснить ей, что такое "Длинная Девятка", но она не поверила. Ну да, у них там в Огайо на яблоньках такие плоды не вырастают...

Он покачал головой. Не мог он посчитать ее глупой пустышкой и тут же выбросить из головы. Было в ней что-то такое, что его зацепило - и не давало покоя. Не ее озорная улыбка, и не то, что она ему не всадила шпоры под ребра ну, не стала рассказывать о поцелуе - нет, что-то поглубже. Что-то, подсказавшее ему, что не пустой каприз привел ее на "Длинную Девятку", несмотря на его предупреждение. Может, у нее тоже есть свои заботы; она ведь все спрашивала, почему Фрум ее не встретил. Его все больше занимали эта девушка и Фрум: они ведь родня, но общего между ними не найдешь...

Айк прекратил разговоры. Отхлебнул из горлышка, провел по губам рукавом.

- Пора бы уж тебе трогать, Джесс, - сказал он потом. - До "Длинной Девятки" путь не близкий, стемнеет, пока доедешь.

От этих слов Лаудона передернуло.

- Черт побери, Айк, да я туда не собираюсь возвращаться. Вообще.

Никобар сказал мягко:

- Джо умер, нет его больше, Джесс.

- А кто его убил?

- Послушай меня, Джесс, - настаивал Никобар. - Вчера ты говорил, что человек, который имеет босса, не попадает в неприятности. С тех пор ничего не изменилось, лишь произошло то, что должно было произойти. - Его старое лицо сморщилось. - Ты все еще можешь спросить себя, с кем ты: с "Длинной Девяткой" или с бедлендерами. Ну, и какой будет ответ?

Лаудон вспомнил тот второй смысл потери, который он ощутил, когда закопал Джо, потери, пришедшей с сознанием, что он не может вернуться на "Длинную Девятку". Не может - после того, что они сотворили с Джо. Черт побери, вот почему он ощущал, что лишился всего разом! Он сказал:

- Ты забываешь, Айк, что я хлопнул за собой дверью. Они сообразят, кто похоронил Джо. Фрум расценит это как свидетельство моего отношения...

- Может и так, - сказал Никобар. - Только все равно тебе надо сделать выбор. Что ты собираешься делать?

- Уеду.

- Куда уедешь?

Об этом он еще не думал. В Майлс-Сити были гуртовщики, которые нанимали работников. Можно воспользоваться тем самым советом, который он давал Максуину, и наняться к одному из них. Но это будет вроде охоты на бизонов дальние тропы, новые горизонты каждый день, а человек по-прежнему остается тем же самым, его влечет то, ради чего он идет по жизни. Джо сказал вчера, что Джесс Лаудон всегда был честолюбив. Быть рядом с хозяином - таким, как Питер Фрум, - это больше, чем просто быть связанным с кем-то; это первый шаг к тому, чтобы самому стать человеком такого же покроя и калибра. А ведь именно этого он и хотел. Если уж его честолюбивые планы должны быть связаны с каким-то именем, пусть это будет имя Фрума. Он вырастет вместе с Фрумом. В один прекрасный день он может стать правой рукой Фрума, или даже владельцем собственной земли, человеком, на которого, как на Фрума, люди будут смотреть снизу вверх, человеком, который не стоит на месте.