Змеи Аргадзона

Слава спросила как-то, почему Алька не училась? А та посмотрела на неё и глаза стали почти бесцветными, столько было в них боли. Славка, конечно, поняла, что допустила промах и, хлопнув подругу по плечу, сказала:

- Да не парься, не всем дано. Меня вон вообще дед в лесу нашёл, а если б не это, так я, наверно, и говорить не могла бы, а про писать и считать вообще молчу.

- Как Маугли? - Алькира удивлённо посмотрела на Славку.

- Да никто не знает, как я там оказалась. И фамилию в доме малютки мне поэтому и дали

- Волкова.

- Так ты ведь говорила, что у тебя мама умерла.

- А знаешь, они ведь мне как родители. Да и объяснять запутанно всё, ладно, пошли выпрашивать булку у поварихи.

Слава быстро окрестила Алькирию - Алькой, и та при упоминании булки улыбнулась.

Алька и Славка были очень разными. Волевую и боевую Славку в детдоме старались не задевать, зная её взрывной характер. Даже когда она была неправа, могла накинуться на подвернувшегося под руку. А вот над тихой и скромной Алькой многие издевались, когда с ней рядом не было Славки. Но как только она приезжала с тренировки, начинала такие разборки с обидчиками, что клочья волос порой летели. Учителя, первое время пытавшиеся обучить Алькирию, в скором времени были разочарованы, а потом и вовсе старались её не спрашивать. И с ней лично стала заниматься директриса.

К шестнадцати годам Альку как прорвало, она слету запоминала всё сказанное учителями и стала одной из лучших учениц. Директриса не знала, как нарадоваться, она старалась ко всем воспитанникам относиться одинаково, но почему-то эта девочка всегда заставляла её сердце сжиматься от щемящей тоски по своим так и не рождённым детям.

На новогодние каникулы девчонки приехали к деду счастливые и весёлые.

«Ах, молодость!» - думал Макар, глядя на хохочущих девчонок, накрывающих стол. Они шушукались и, когда куранты пробили двенадцать, выбежали на улицу и кричали во всё горло:

- Ура! Ура! С Новым годом!

А Макар сидел в доме смотрел на них счастливые лица. «Как же мне не хочется, крохи мои, омрачать вам это счастье, да не в моих силах менять что-либо. Вон Глафира уже приходила, звала, а я как подумаю... ну на кого оставить этих стрекоз малолетних».

Боится, ох как боится он за сердечки неокрепшие, за души ранимые. Сколько лет прошло после смерти Г лафиры, а Зарислава так и носит эту боль, хоть и сказала, что отпустила -да только иногда вспыхнет ярко эта боль в её глазах. Держит в себе, с виду и не скажешь, да только разве можно от старика что-то скрыть. Эх, Зарюшка, кровиночка - на кого же тебя оставить, как рассказать, что пора уходить. Настал и его черёд, давно косая стоит и поджидает. Да он вот всё прочь её гонит - противится.

Встал, выпрямился почти столетний дед - погодь ещё немного, не порть радость стрекозам. Сколько той отрады у них в этом детдоме, некому прижать, приголубить, приласкать. Девчонки ввалились в горницу - раскрасневшиеся с мороза и хохочущие.

- Дедуля, родненький, с Новым годом тебя! - Зарислава подбежала, поцеловала деда в колючую щеку. А потом посмотрела с тревогой в его глаза: - Ты чего, деда?

- Да ничего я, Зорюшка, так, вспомнил, годы бегут, вон вы уже какие красавицы. Наверно, и мальчишки заглядываются?

- Да ну тебя, деда, какие мальчишки!

- Ладно, ладно, стрекозы, вы тут празднуйте, а я спать пойду.

Макар согнулся и, еле переставляя ноги, пошёл к себе в спальню.

- Деда, мы музыку включим? Мы не слишком громко.

- Да включайте вы уже свою музыку, танцуйте - Новый год, как-никак.

- Ура! - закричала Славка. - Алька, я совсем забыла, я тебе вот что купила. - Она достала маленький музыкальный диск и, подавая его подруге, возбуждённо заговорила: - Вот, смотри, здесь собраны хиты лет за пятьдесят.

- Ух ты! - Алька осторожно, боясь дотронуться, словно диск сразу рассыплется в её руках, взяла его. Глаза засияли от счастья, рот расплылся в довольной улыбке. - Славка, -смогла она только и вымолвить.

- Да чего ты им любуешься, давай слушать.

Славка выхватила диск из Алькиных рук и вставила в старенький плеер. И они услышали бархатный голос певца. Песня была на иностранном языке.

- Ай! - завизжала Алька. - Я знаю этого певца. Славка, он такой! - Она закатила глаза от восхищения, а затем обхватила Зариславу и стала кружить под звуки песни.

Славка смеялась и кружилась вместе с Алькой.

- Покажешь мне потом, хочу взглянуть на твою первую любовь.

- Не покажу - влюбишься ещё.

- В кого? Он, наверно, уже дедушка, - и они прыснули от смеха, завалились на диван, хохоча. - Нужно будет найти эти песни в компе.

- Ага.

Дальше была песня в исполнении девушки. Они вскочили с дивана и стали танцевать, кривляясь и смеясь друг перед другом. Когда певица стала петь: «О боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына, и я хочу от тебя дочку. И точка, и точка...» Зарислава вдруг посерьёзнела и спросила у Альки:

- Аль, а ты когда-нибудь думала, сколько у тебя будет детей?

- Нет. Я вообще не представляю, как буду жить дальше одна.

- Почему одна? Я ведь с тобой, Аль, ты моя сестрёнка.