Змей, задушивший филина

– И ты был бы подстрелен в процессе. Ты думаешь, я пошлю своего сына на смерть? Нет, благодарю покорно. Между возможным народным порицанием и твоей весьма неиллюзорной смертью я выберу первое.

– Откуда такая уверенность? Я показывал, что могу постоять за себя.

– Уверенность, сын, из-за того, что если ты пойдёшь в легион, то тебя пошлют на войну немедля. Его Величество имеет амбициозные планы, и войны не избежать. И он не собирается отказываться от своей идеи. Ты можешь пережить один бой, два, но если их будет сотня, то шансы весьма малы. Вот если бы ты был хоть даже адъютантом…

– Подобную привилегию ещё нужно заслужить. Теперь титул не даёт подобного рода пропуск. Не за это ли вы боролись?

– Чёрт возьми, а я не заслужил этого? Я боролся за лучшее будущее, в котором ты живёшь! А теперь ты просто выкидываешь всё, чего я добился, мальчишка! – найдя в себе силы, Хасеас вскочил с кресла в праведном гневе. – То немногое, что я тебе смог дать по мере своих сил. Так почему ты не можешь просто принять это? И именно тогда, когда я могу тебе дать всё, что ты хочешь. Прекращай уже юродствовать.

– Мне этого не нужно, потому и нечего мне совать в карман свои подарки, – пусть и выглядя несколько поражённым бурной реакцией своего отца, Джонор продолжал крепко гнуть свою палку, не собираясь отступать, особенно сейчас, – Меня так просто не задобришь.

– Задобришь? – Хасеас повысил голос ещё сильнее. – Ты так это понимаешь? Ты не барышня на балу, чтобы я тебя задабривал! Пошёл с глаз долой! Если тебе угодно сгореть на поле боя, тогда вперёд! Мчись напропалую в ближайший комиссариат и записывайся. Коль скоро тебе плевать, с чего это должно меня заботить, в самом деле? Я просто посмел быть единственным здесь, кто понимает, к чему ведут такие решения.

Младшему Фендину говорить дважды было не нужно. Он просто молча покинул комнату. Проводя его всё тем же взбешённым взглядом до дверей, Хасеас не мог долго держать это выражение лица. Губы его сомкнулись, крепко прижавшись друг к другу, глаза потухли и уставились в пол. Вот он и выпалил всё, что накопилось в его душе. День с самого начала не предвещал ему ничего хорошего. Почему он продолжал терпеть бесконечные оскорбления, обвинения в его слабохарактерности? Скорее всего, это последнее в нём и было. Как эта черта смогла удержаться в нём после стольких лет лишений, лишений, которые он со временем преодолевал? Хасеас не имел ни малейшего представления. Он искренне сожалел, что выместил весь ураган эмоций на сыне, но он ничего не мог с собой поделать. Хасеас вновь понял, как сильно его и сына разделили несколько лет поодаль. Мальчик никогда не мог простить своего отца за то, что Хасеас был готов просто убежать и оставить Джонора и Елену одних, лишь бы спасти свою шкуру. Но ведь он это сделал не ради себя, так ведь? Нынче история пошла по второму кругу, и опять потуги юта на построение счастливой жизни за счёт своей воспринималось иначе. Сам себе Хасеас часто задавал вопрос: может, с ним что-то не так? Ведь не могут же все вокруг называть его подлецом без причины? Хасеас понимал свои проблемы, для своего возраста он знал так мало. Только последние годы дали ему чувство значимости, какой-то опыт, о чём не стыдно рассказать.

Лорд-генерал вновь устроился в кресле, и прежние волнения отошли назад, уступив место под софитами волнениям и тревогам новым.

Глава 3

– А, герцогиня, вот и вы, – ухмыльнулся Конрад, сложив руки за спиной, – готовы отправиться в незабываемое путешествие?

Серана закатила глаза из-за его детского задора.

– Если вы хоть на секунду будете вести себя серьёзно.

Она поправила торчащий воротник его белого костюма.

– Дорогая моя, ты удивишься, но с ровным лицом совершались самые худшие преступления в истории галактики. Поэтому улыбайся больше, и геноцида мы избежим. И… во имя Древних, что это на тебе?

Серана посмотрела вниз, искренне не понимая, откуда взялся конфуз. На ней было незамысловатое чёрное платье, от лакированных синих туфель до шеи. Её наряд подходил к этому случаю, ей ли не знать. И явно не Конраду судить. Герцогиня скрестила руки и посмотрела на него с вопросом в её глазах. Однако догадалась она сама.

– Мы не ленточку собираемся перерезать, не так ли?

Император расплылся в дьявольской улыбке, блеснув белыми зубами.

– И что же натолкнуло тебя на это? Неужели я стал столь предсказуем? Ну да, никакой ленточки нет. Сегодня мы отправимся на одну интересную планету на самом, самом краю Млечного Пути. Я стою на пороге невероятного открытия, и ты будешь его свидетелем.

– Я не просила о путешествии. Разве нам не нужно работать?

Конрад крепко взял её за плечи, но не причиняя боли, однако это было невольным намёком, что и сломать их труда не составит.

– Это куда важнее твоих бумажек, Серана, – сказал он твёрдо, посмотрев ей в глаза, – от этого зависит будущее всей империи. Я потратил сто лет на поиск этого чёртового макгаффина. Перипетии всей этой эпопеи о покорении галактики будет вращаться вокруг него, стоит мне сорвать первую печать. Я преисполнен этого ребяческого волнения.