Змеиный Зуб

Две мамбы, чёрная и зелёная, содержались раздельно. Три полоза же, наоборот, на удивление складно делили одно жилое пространство. В маленькой ёмкости, полностью засаженной мхом и круглолистым папоротником, жил незаметный любимец Валь, хамелеоновый бумсланг. А её ксакала, мулга Вдовичка, то царствовала в своём террариуме, украшенном золотой рамой, то кочевала к ней в комнату, то охотилась на мышей в подвале. Она была самой мирной из ядовитых змей башни, и поэтому даже Эми вскоре перестала бояться, завидев, как двухметровая толстушка ползёт по кухне.

Террариум Ловчего, обрамлённый ювелирной ковкой, постоянно пустовал. Своего бушмейстера барон предпочитал держать в спальне, что, впрочем, среди змеиного дворянства было не редкостью. Валь тоже думала перенести к себе Вдовичку, но та не любила ограничений и вечно вылезала под дверь, чтобы потом обнаружиться под ногами где-нибудь в гостиной в самый напряжённый момент подачи завтрака.

Ещё в их семействе имелся нарядный ленточный крайт, раскрашенный природой в жёлтую и чёрную полоску. А также не менее роскошная гадюка-фея с тёмным туловищем и медовой головой. И это не считая многочисленных ужей и удава, живущего на горшечной вишне в картинной галерее на втором этаже башни. Под витрины имело смысл помещать только самых ядовитых и самых ценных питомцев, тогда как все другие, в том числе простенькие серенькие гадюки, были предоставлены сами себе.

Для прокорма этого разнообразия на кухне и при входе в змеятник содержалось множество кормовых сверчков, которых растили на объедках с кухни. Но большая часть змей всё равно соглашалась только на яйца и цыплят. Всё это в изобилии производилось в хозяйстве Моррва и при необходимости покупалось на рынке. А треском сверчков удавалось приманивать мелких летучих змей или «стрекоз», которые, попадая в ловушку за окном, становились кормом для змей-гурманов.

Одним ухом прислушиваясь к мелодии, Валь поднялась на ноги и проверила ртутный термометр, чтобы убедиться, что в змеятнике теплее, чем в остальной башне. И, удовлетворившись, прислушалась к монотонному бою часов в гостиной. Полдень.

Сепхинор тоже его услышал, но не спешил заканчивать. Он взглядом дал понять, что пока останется здесь.

– Не забудь плотно прижать крышку, когда посадишь её обратно, – попросила Валь и, погладив сына по плечу, вышла в гостиную. У неё на сегодня были большие планы, и она не могла провести с ним больше времени, чем планировала. Мешало только то, что нудел один из задних зубов.

Гранит начали привозить спустя две недели после того, как Глен обмыл этот вопрос с сэром Зоненом. И встало две новых задачи: найти тех, кому понадобятся надгробия, и кого-то, кто будет эти надгробия вырезать. Невзирая на её скрытые надежды, лорд Герман категорично заявил, что он на себя не возьмёт такой масштаб работ. Глен, правда, тут же решил переквалифицироваться в каменщика, чтобы спасти ситуацию.

Но каменщиком он был таким же, каким и плотником.

Валь не могла допустить, чтобы её вложение утонуло в болоте. Несколько вечеров подряд она снова сидела над книгой змеиного дворянства, но это мало чем помогло. Надо было ехать в город и искать работника. Обязательно островитянина, черноволосого, с миндалевидными глазами и характерно опущенными их уголками, с тонкими губами и носом с горбинкой… ведь другого семья Моррва не пустила бы на порог. Но островитянин захочет жалование, не меньше двадцати иров в неделю, а у Валь на балансе оставалось лишь двести. И эти двести она хотела употребить в том числе на покупку экипажа и новой лошади, а не терять их неделя за неделей, не зная, окупится ли это. Может, это мог бы быть какой-нибудь очень нуждающихся в деньгах каменщик-островитянин…

– Леди Моррва, вас не затруднит…?

Она очнулась от своих мыслей на кухне, пока ощипывала дроздов. Эми месила тесто, закатав рукава по самые плечи, и её просящий взгляд указывал на распахнутое окно. Поднимался ветер, который нёс тучи, и оттого створка очень сильно болталась. Этот грохот добавлял хаос в шум сверчков в кухонном чулане.

– Я и не заметила, – хмыкнула Валь, и, обтерев руку о передник, закрыла окно. Затем тревожно всмотрелась в темнеющее над морем небо и вернулась к своему занятию. Но поскольку она выпала из своих мыслей, то невольно вновь обратила внимание на свою служанку. Полнолицая, темноглазая, Эми была рыжей, как пони, и у неё было такое же дружелюбное выражение лица. У этой милой девушки была достаточно печальная история: она переехала на остров, поскольку её позвал замуж один из городских токарей. Однако по приезду выяснилось, что он передумал, а у неё уже не было денег вернуться домой. Она за сущие гроши согласилась работать у Вальпурги, но потом они сошлись, и Валь потакала ей во всём, в чём могла. А Эми, в свою очередь, призналась, что возвращаться ей некуда. Так она и осталась здесь прилежной и надёжной служанкой. Но в последнее время она всё чаще была не радушна, а задумчива и даже мрачна. И надевала в основном платье цвета тёмно-серой мальвы.