Змеиный Зуб

– Но будешь выразительно смотреть! Плавали, знаем. Ничего не поделаешь, я с вами.

Валь надела то платье, в котором ездила к Беласку, – тёмное, хвойное, с роскошными рукавами и волнистым подолом. Но чтобы не выбиваться из геральдики своей нынешней семьи, закрепила на плечах кокетливо сползающую карминовую шаль и такого же цвета ленту завязала бантом на шляпке. Сепхинора же она принарядила в бордовый сюртук и заколола ему жабо брошью с символом Моррва – тремя змеями, выстроившимися над линией земли, под которой покоились череп и кости. Род схолитов, род могильщиков.

Глен вышел тоже в своих семейных цветах. Его тёмно-коричневый камзол и плащ с подбоем цвета бычьей крови возвращали в его образ стать, которой он когда-то обладал. И жабо у него наконец было достаточно белое. Однако сам он был слишком мрачен, чтобы оценить весь юмор ситуации, когда их баронское семейство отправилось в загородное имение Луазов на катафалке. «Сейчас мы Моррва как никогда», – внутренне посмеивалась Валь.

Строго симметричное поместье Луазов было недавно отреставрировано, и к нему также присоединили белый портик с массивными колоннами, почти как в Летнем замке. Здесь было, ради чего вкладываться в восстановление: когда-то давно имение, названное Амарантом, получило своё имя благодаря кладке из розового кварцита. Издалека дом казался игрушечным, а вблизи – на удивление царственным. Сегодня в нём принимали множество гостей, и экипажи, коляски, кареты толпились на подъездных дорожках.

В танцевальной зале, украшенной гвоздиками и астрами, лорд Орлив и леди Эдида принимали поздравления. Ретиво пиликала скрипка, бодро играл пианист. Мероприятие так и пахло сухостью формальности: его устроили будто для старшего поколения. Младшему и среднему здесь было откровенно тоскливо.

Когда Валь поцеловалась в обе щеки с полноватой леди Эдидой, лорд Орлив склонился к её ручке. После чего подошёл черёд лорда Моррва, и баронесса внимательно смотрела, не почует ли Эдида перегар от поздравляющего её Глена. Но, кажется, всё обошлось.

После приветственной части приёма Сепхинор моментально сдулся в детскую. А взрослые тем временем ещё добрый час продолжали здороваться и расшаркиваться друг с другом на лакированном паркете. Валь крепко держала Глена, чтобы он не ушёл раньше времени на террасу к джентльменам и не продолжил пить. Она требовательно водила его за собой от виконтов к графам, от графов – к баронам и баронетам. Ей нужно было, чтобы все увидели, как Моррва вежливы, как они готовы всем улыбаться и всех поимённо помнят. А потом отпустила супруга со спокойной душой и перешла к делу.

– Хельга мне недавно рассказывала, что научилась считать до двадцати, – с умилением рассказывала пожилая графиня, леди Люне Хернсьюг. Старушка щеголяла в платье цвета светлой зелёной волны с пышными воздушными рукавами, похожими на морскую пену. Вместе с нею и её невесткой из Винсов, леди Катраной, Валь заняла один из диванчиков и угощалась резервным коньяком буа. Сама леди Катрана была одета на удивление закрыто, и её светлое перламутровое платье казалось продолжением аристократически бледной кожи. – Когда я её спросила, как же так вышло, она ответила, что её научил «лорд Сепхинор»!

Валь покосилась на Катрану. Та была прекрасной, столь же высокой, как и сама Валь, и ей явно не требовался уголь для бровей. Её невинные вердепешевые глаза казались будто отлитыми из старинного золота. Но вблизи от островной столицы она чувствовала себя не в своей тарелке, привыкшая, должно быть, к тихой Лубне. В ответ на слова свекрови она тихонько улыбнулась, а Валь засмеялась, пытаясь поддержать атмосферу.

– Да, Сепхинор не только любит учиться, но и готов нести свет науки за собой в игральную комнату!

– Видишь, Катрана? Не зря леди Моррва – эталон нашей молодёжи, благородная кобра Змеиного Зуба! Она выкормила Сепхинора сама, и сейчас учит его сама тоже, поэтому от внимания и старания мальчик растёт таким умненьким.

Катрана улыбалась лишь из вежливости, и теперь Валь прекрасно поняла, почему. И посочувствовала ей.

– Я займусь Хельгой, как обещала, – смиренно ответила леди Винс Хернсьюг.

– Дети очень разные, и некоторым много родительского внимания будет лишь в тягость, – аккуратно попыталась рассудить Валь. – Иногда они очень не похожи на нас.

– Ну, уж твой похож на герцога Вальтера больше, чем на кого-либо, – с убедительностью всезнающей старой аристократки заявила леди Люне. – Помяни моё слово, он ещё покажет нам величие видирских предков!

– Спасибо за добрые слова, госпожа. Кстати, мой муж как раз решил отдать дань уважения прежним поколениям. Спрос на надгробия очень большой, но он в первую очередь принимает заказы от своих, готовый наконец облагородить захоронения почивших змеев. Я хотела вам на всякий случай это сообщить, если вдруг у вас было желание обустроить последний покой лорда Хернсьюга, но раньше не было возможности. Мы готовы будем поступиться многими другими заказами для вас.