Змеиный Зуб

Какая вообще может быть между ними связь, если Беласк и церковь всегда были далеки друг от друга, как уж от гадюки?

Умирающий захрипел, его глаза закатились. Бродивший снаружи врач ворвался внутрь, а Рудольф аккуратно подтолкнул Вальпургу в спину, давая понять, что она должна уходить. И Валь подчинилась. Ноги её едва двигались, как ватные, а тяжёлые думы стиснули голову мигренью. Она шла по коридору, держась за стену, и ей и самой стало труднее дышать.

«Надо вернуться домой», – только и думала она. Ничего, что там Глен со своим дурацким праздником и гонором. Сейчас он ей не страшен.

– Валь? – услышала она изумленный возглас. – Ты из палаты? Он умер, да?

Она подняла глаза и увидела дядю. Наспех облаченный в сюртук и плащ, он сидел на подоконнике большого торцевого окна коридора. И курил. И снег непрерывно валил за его спиной, заставляя тени струиться по его плечам и рукам.

Баронесса очнулась от забытья и настороженно приблизилась. Судя по удивлению на лице Беласка, он тоже не ожидал, что она будет к нему так недоверчива, что даже не подойдёт обняться.

Но ей почему-то казалось опасным даже говорить с ним. Будто невидимый убийца сразу поймёт, кто должен быть следующей целью.

– Он почти умер, – сдавленно произнесла она и уставилась в окно. Улица скрипела колёсами, звенела голосами уличных продавцов газет и булок. Сюда эти звуки долетали глухо, будто из-под толщи воды.

– А ты всерьёз восприняла мой совет сменить профессию, – протянул Беласк. Он ничуть не улыбнулся, но она понимала, что это была попытка пошутить.

Конечно, ему смешно. Он хоть что-то понимает в том, что происходит. И, возможно, играет в эту игру наравне с врагом, а не наблюдает сбоку беспомощным зрителем.

– Вас пытаются проучить, дядя. И они заходят далеко, – сказала она.

– Не стой такая бледная, дорогуша. Со мной так уже заигрывали самые разные дворяне из тех, кому ты делаешь реверансы на городских собраниях, – и равнодушно, и хмуро отозвался Беласк. В полумраке тление его сигары казалось огнём маяка. – И никто из них не добился своего.

– Но вы ведёте борьбу с людьми, которые многое понимают в змеях, а у вас даже нет ксакалы.

– Она как раз пала, защищая меня от одного из таких поползновений три года назад, – снисходительно улыбнулся герцог. – Я больше не вступаю в партии на их условиях. И разберусь с ними цивилизованно, без змей. Этим кредо я пользуюсь уже давно.

– Без… змей? – недоуменно переспросила Валь. «А как же тот аспид? Ты хочешь сказать, что твой змеятник совсем тебе не служит? Но кому он служит тогда?!»

Она отвела взгляд и уставилась в пыльный угол, заставив себя сказать твёрдое внутреннее «Пускай с этим разбираются следователи. И другие мужчины. Я не должна ничего об этом знать, чтобы оно не коснулось моей семьи».

– Да, деточка. Я не святой, как твой отец, и поэтому много кто видит себя на Чешуйчатом троне вместо меня. Но я и не беззубый уж, и только лишь потому, что мне сейчас это всё так невовремя, я не берусь за этих гнид в полную силу. Теперь, видимо, придётся… а что поделать.

Он протяжно вздохнул под осуждающим взглядом племянницы. Она не хотела думать, что Беласк действительно такой чёрствый. С другой стороны, когда он был другим?

– А вообще, раз ты всё ж не такая воображала, как я думал, я тебе передам одно приглашение, которое не хотел озвучивать, – и он поманил её пальцем. Валь склонилась, и тихий певучий голос Беласка произнёс ей на ухо.

– Послезавтра «Рогатый уж» открывается. В нём, за столиком под лимонным деревом, тебя будет ждать твой старый знакомый. Приходи обязательно. Часам к трём.

Валь посмотрела на него выразительным взглядом, и Беласк покивал:

– Не утруждай меня своими сомнениями, ладно? Да, это ужасно неприличное место, но ты придёшь. Пообещай.

Она с трудом могла догадаться, о ком речь, но уже чувствовала, что готова сказать лишь:

– Обещаю.

Когда она вернулась домой, праздник был уже окончен, Глен закрылся у себя, а Сепхинор флегматично листал похождения Легарна, сидя в гостиной. Впрочем, когда он понял, что мать дома, то выказал желание пойти раньше спать. Озадаченная и одновременно подавленная Валь последовала его примеру. Правда, в двенадцатом часу ночи у неё пересохло горло, и она решила пройтись до кухни, в чём была. И увидела, что дверь в хозяйскую спальню приоткрыта, и из щели в коридор льётся свет свеч.

Её расшатанные нервы заставили её решить, что это может быть неспроста. Поэтому она подкралась, но с облегчением увидела супруга в добром здравии. Он задумчиво сидел на краю постели, а рядом с ним лежала раскрытая в самом начале книга. Которая ему явно не пришлась по вкусу.

Впрочем, движение в коридоре он уловил моментально и встал навстречу. Валь сама приоткрыла дверь, когда поняла, что замечена.

– Тебе тоже не спится? – тихо спросил Глен и подошёл, шаркая тапочками. Валь подалась ему навстречу, позволяя взять себя за плечи, и они обнялись.