Знаю, ты хочешь

Макс знакомит своих коллег с Алексом, пока я подаю на стол. Они обсуждают программное обеспечение, которым занимается наш сосед, спорят, дискутируют, а я кручусь вокруг, желая убедиться, что у всех достаточно еды и столовых приборов.

– Любимая, присядь уже. – Улыбается Макс.

Глядите-ка, он – сама обходительность.

Я бросаю взгляд на Алекса, тот с ехидством стискивает зубы.

Сажусь.

– Давайте выпьем, – мой супруг встает, чтобы открыть шампанское.

Место Алекса как раз напротив моего. Он поднимается, чтобы помочь ему справиться с бутылками и бокалами для всех гостей.

– Предлагаю тост за бизнес! – Говорит Макс.

Стол гудит, все тут же бросаются его дружно поддерживать.

– Чтобы каждое наше действие становилось новой инвестицией в развитие!

Я беру бокал и, словно во сне, чокаюсь с каждым из гостей.

– Алекс, мне понравился ход ваших мыслей. – Замечает один из боссов, тот, что с козлиной бородкой. – Мы обязательно обсудим ваше предложение. Думаю, мой секретарь свяжется с вами уже на этой неделе. – Он делает глоток. – И должен поблагодарить Макса за то, что он даже среди соседей умудряется найти для фирмы таких перспективных партнеров!

По столу дружно разносятся слова поддержки.

Да уж. Все уважают моего мужа, все хвалят его, ценят.

Я оглядываю собравшихся. Ощущение такое, что наблюдаю за всем этим с расстояния. Вот я здесь, но меня, как бы, и нет. Отсутствую, погрузившись в собственные мысли, но никому до этого нет и дела.

Спустя пару бокалов обстановка за столом становится более расслабленной. Мой муж шутит, и все смеются. А когда шутит кто-то из его боссов, Макс и сам едва не лезет из штанов, чтобы рассмеяться громче всех.

– Отличный вечер, – говорит вдруг кто-то, – только музыки не хватает.

– Я бы потанцевала! – Радостно пищит чья-то кукла-жена.

И другие куколки дружно ей вторят:

– Да-да, включите музыку!

– Кстати, насчет музыки. – Оживляется Алекс. – Ханна, ты ведь вроде как-то говорила, что ты музыкант?

Я закашливаюсь. Медленно поднимаю на него взгляд. Сохранять спокойствие становится все труднее.

– Да? Ну… В любом случае, это в прошлом.

– А на чем ты играла?

– Да ни на чем. – Отмахиваюсь я, когда все взгляды устремляются на меня.

– На скрипке. – Гордо говорит Макс и берет меня за руку. – Ханна выступала в оркестре, у нее даже был талант. Да, милая?

Я поворачиваюсь к мужу. Если бы взглядом можно было убивать, у него из горла прямо сейчас брызнул бы фонтан крови.

– Скрипка? – Присвистывает Алекс. – Ого, да это серьезно! Так ты… больше не играешь?

– Ей надоело. – Отвечает за меня супруг. – Ханна давно забросила музыку.

От его трогательной, сопереживающей и немного горделивой улыбки у меня все внутри переворачивается.

– Я решила… посвятить себя семье. – Подтверждаю я, возвращая мужу эту гнусную, фальшивую улыбочку.

– Ох, и повезло тебе, Макс! – Замечает Александр. – Моя Ниночка никак не бросит свой бьюти-блог!

– Да, спасибо. – Довольно кивает Макс. – Мне очень повезло.

– Жаль. – Вдруг говорит Алекс. – Я бы сейчас послушал, как ты играешь, Ханна.

– И я! – Поддерживает его кто-то с другой стороны стола.

– И я, – вступает один из боссов.

– Не стоит. – Отвечаю я, опуская взгляд. – Макс не любит громких звуков.

Прежняя Ханна точно бы промолчала, но теперь я словно другая, и мне хочется ударить мужа посильнее.

– Что? Кто не любит? Я? – Смеется Макс. – Милая, да я обожаю, когда ты играешь!

– Да? – Удивляюсь я, сканируя его лицо.

– Ну, разумеется!

– Но в последний раз ты сказал, чтобы я спрятала свою скрипку на чердак, пока у тебя не лопнула башка. – Я произношу эти слова тихо, но четко. И с такой интонацией, что над столом немедленно воцаряется тишина.

– Наверное, просто устал в тот день. – Сжигает меня взглядом муж.

Он шутливо хлопает меня ладонью по плечу.

– Наверное. – Усмехаюсь я и опускаю взгляд в свою тарелку.

– И Алекс прав. Давай, сыграй нам! – Требует Макс. – Что-то я ужасно соскучился по твоей игре!

Он что, издевается?

Я смотрю на него и не верю своим глазам. Да он смело может давать уроки по лицемерию всем желающим! Макс никогда не интересовался музыкой. Он только и старался, что быстрее свернуть любые разговоры о моей работе и моем увлечении. Он даже искусством это не считал! И шутливо обзывал мою игру скучным «пиликаньем»!

– Милый, но я не притрагивалась к инструменту несколько лет.

– Ну, и что? Разве может это как-то повлиять на мастерство того, у кого прирожденный талант?

– Давай! Давай! – Вопят подвыпившие гости. – Ханна, мы тоже хотим послушать!

Я перевожу взгляд на Алекса. Мне хочется испепелить его. Это он заварил всю эту кашу! Но тот лишь согласно кивает.

Ладно…

Медленно встаю и выхожу из-за стола. Слышу, как продолжаются разговоры на отвлеченные темы, и иду на ватных ногах на чердак.

Ненавижу. Ненавижу обоих!

Беру скрипку и возвращаюсь. Меня встречают аплодисментами. Я замираю посредине комнаты и оглядываю всех этих людей. Да им вообще плевать, что им сейчас сыграют, и сыграют ли! Они ничего не поймут. Макс пытается ободрить меня взглядом – он единственный, кому важно, чтобы я не ударила в грязь лицом.