Знак белой лилии

– Не прибедняйся, – хмыкнула она, – ни под какой напускной кротостью тебе не спрятать твой лисий нос. – Она приблизилась и тихонечко щелкнула друга детства по его острому носу, и впрямь напоминающему лисий.

– Но, но, – проговорил он, пятясь от нее, – держи свои изящные ручки при себе, во всяком случае, подальше от моего носа и прочих частей моего тела.

Мирослава рассмеялась и села на стул.

– Чая нет, – на всякий случай осторожно предупредил Наполеонов.

– Садись, – Мирослава кивнула на его стул, – поговорить надо.

– О чем? О любви и дружбе? – хмыкнул он.

– Покамест об убийстве.

– О каком таком убийстве? – изобразил он голосом и лицом крайнее удивление.

– О том, какое ты сейчас расследуешь! – и, не давая ему возразить, добавила: – Дело об убийстве Елены Валентиновны Андриевской.

– Ах это, – картинно махнул ручкой Наполеонов, – это дело уже раскрыто. Ты опоздала.

– И что, преступник задержан? – спросила она с показным равнодушием.

Наполеонов, расслышав саркастические нотки в ее голосе, ответил с видом оскорбленной невинности:

– Преступник давно сидит под замком.

– У этого преступника светлые волосы и сперма, обнаруженная на простынях убитой, принадлежит ему?!

– Ну знаешь ли! – буквально задохнулся от негодования следователь.

– Шура! – обратила на него вопрошающий взгляд Мирослава. – Неужели ты не хочешь задержать настоящего преступника?! Сдался тебе этот алкоголик Крысинский!

– Он опасный тип, – процедил сквозь зубы Наполеонов.

– Может, и опасный, – не стала спорить Мирослава, – но, скорее всего, омерзительный.

– Не могу с тобой не согласиться, – пробурчал Наполеонов.

– Вот видишь! – обрадовалась Мирослава. – Но только он не убивал Андриевскую.

– Соседи слышали, как он ей угрожал!

– Не сомневаюсь! Но те же соседи уверены, что Емеля не убивал учительницу.

– Ты уже и соседей растрясла, – недовольно проговорил Наполеонов.

Мирослава кивнула:

– И еще я поговорила с Дремовым.

– И поверила в его сказку про злую Белоснежку?! Ему же все его дружок Крысинский напел!

– Это не сказка, Шура! И не было никакой Белоснежки.

– Что же, по-твоему, было?

– Была блондинка за рулем такси.

– Какая блондинка?! Какое такси?! Мало ли что эта пьянь рассказать может.

– Я уверена, что это не выдумки алкоголика, – упрямо повторила Мирослава. – Блондинка реально существует.

– И ты знаешь ее имя-отчество-фамилию? – ехидно спросил Наполеонов.

– Знаю. Вернее, я почти уверена в том, что знаю, – поправилась она.

– Почти, – хмыкнул он.

– Это легко проверить.

– Каким образом? Схватить всех имеющихся в городе блондинок, имевших неосторожность хоть разок прокатиться на такси? – насмешливо спросил он.

– Нет, – она положила образцы, добытые Морисом, – сравни это с имеющимися у вас биологическими материалами.

– Откуда это у тебя?!

– Неважно. Ты проверь, если обнаружится совпадение, тогда я назову тебе имя убийцы. – Она встала и направилась к двери.

– Ты сама прекрасно знаешь, что добытые таким образом улики недействительны! – чуть ли не затопал он ногами.

– Знаю. Но, если ДНК на них совпадет с материалом из квартиры убитой, ты возьмешь образцы официально.

– Слава! Подожди! – крикнул Наполеонов ей вслед.

Она обернулась возле самой двери и повторила:

– Проверь. – После чего дверь за нею закрылась.

Морис терпеливо ждал Мирославу внизу в салоне «БМВ». Она села рядом с ним на пассажирское место и велела:

– Трогай!

Глава 25

– ДНК совпали, – спустя два дня проговорил в трубку Наполеонов.

– Шура, нужно собрать отпечатки пальцев в подъезде.

– С ума сошла!

– Нужно. Такси принадлежит… – начала Мирослава.

– Знаю! – рявкнул Наполеонов. – Елизавете Сергеевне Ольховской! Думаешь, что мы тут совсем мышей не ловим?

Мирослава пропустила мимо ушей его негодующие восклицания и сказала:

– У нее есть брат – Константин Сергеевич Ольховский. Насколько мне известно, после нервного срыва он сейчас лечится в санатории. Но я знаю, от чего у него нервный срыв.

– И от чего же?

– От потрясения, вызванного смертью любовницы.

– Это все? – невесело хмыкнул Наполеонов.

– Почти. На руке у девушки должно быть кольцо. Пусть Незовибатько извлечет из-под окантовки камня частицы биологического вещества и сравнит с ДНК Андриевской. Я уверена, что на лице Елены Валентиновны след от этого кольца.

– А если кольцо гладкое, в смысле, без камня? – спросил Наполеонов.

– Тогда оно не оставило бы царапины.

– Логично, – буркнул следователь.

– В квартире Ольховских нужно провести обыск.

– Ты вот только полного идиота из меня не делай! Ладно? – Наполеонов бросил трубку.

– Чего это он? – спросил Морис.

– Негодует, – коротко ответила Мирослава.

И Миндаугас понял, что больше она ему пока ничего не скажет.

Дни шли за днями. Стояла сильная жара. И ночи были душными. За все это время с неба не свалилась ни одна дождевая капля.