Знак И-на

— Господи, деточка, ты меня пугаешь, — нахмурилась Никитина. — В чем дело? Я ничего не знаю. Откуда мне что-то знать?

— Вы же знали маму с папой. Дядя Олег с ними дружил. Я была маленькой, почти ничего не помню, и, в конце концов, все, что произошло тогда — давнее прошлое. Ведь так?

— Да, так, — Никитина повторила эхом и погрустнела. — А давнее прошлое лучше не ворошить.

— Если только оно не преследует тебя в кошмарах, — возразила Алиса. — И потом, я ведь и так уже все знаю, только хочу кое-что прояснить.

— Что ты знаешь?

— Что мой папа был виновником той аварии. Он был пьяным, вел машину на высокой скорости, его занесло, и он врезался в идущую навстречу машину, — сказала Алиса. — Ту, которую вел Ренат Алиевич Тагиев.

Иван внимательно наблюдал за Никитиной. Та сидела, не шевелясь. Не вздрогнула, не удивилась. Ничего не сказала. Ее словно парализовало.

Алиса продолжила:

— Это ведь дядя Олег помог папе тогда, да? Помог переписать дело, сделать так, чтобы виновным значился второй водитель?

— Что ты имеешь в виду, я не понимаю? — Тут Никитина сфальшивила.

— Я знаю, что дядя Олег переписал протокол для папы. В протоколе — его почерк. И потом, папа тоже был в больнице, он не мог сам написать ничего. Тетя Катя, я ведь все понимаю, я просто хочу знать, почему отец столько лет мне врал в лицо. Понимаете, он ведь не просто замял эту тему, он постоянно говорил о той аварии, говорил о том, как ненавидит этого подлого убийцу. Получается, он говорил… о себе? О том, как ненавидел… себя?

— Значит, ты все знаешь? — кивнула наконец тетя Катя, и на ее глазах проступила влага. — Ты права, теперь уже не важно. Но ты имеешь право знать правду. Да, Олежек тогда первым узнал, ему позвонили из ГАИ, у него были там знакомые. Твой отец и ты…

— Мы были в больнице.

— Но не мог же он остаться в стороне! — внезапно возмутилась Никитина. — Это же был его лучший друг! Андрея бы посадили в тюрьму, никаких сомнений, он ведь был пьян. Да, это ужасно, что он сел за руль, но кому бы стало легче, если бы он пошел в тюрьму? Ты пойми, этому Тагиеву точно уже было все равно.

— А папа, когда папа узнал, что дело переписано?

— Он очень переживал, поверь, я знаю, он даже хотел все отменить, но тогда его бы судили еще и за подлог. Черт знает, что бы вышло, а тебя бы отдали бабушке с дедушкой. У Андрюши с Евдокией Афанасьевной и так отношения были «швах», а если бы она узнала, что Андрей убил ее единственную дочь?

— Значит, папа не стал ничего менять.

— Нет, не стал. Но всегда хотел, чтобы ты знала. И, как я понимаю, он все-таки сделал это?

— Что? Сделал что? — Алиса держалась спокойно, только дышать перестала на мгновение. — Он хотел мне рассказать?

— Да, конечно, — удивленно посмотрела на Алису тетя Катя. — Он очень хотел все тебе рассказать. Иногда он приходил ко мне, а я ведь единственная, кто знал об этой истории. Он так мучился, Андрюша. Да еще ты… болела, понимаешь?

— Вы имеете в виду мои фобии?

— Все вместе. Андрей говорил, что ты так и не пришла в порядок. Из дома не выходила, молчала, не дружила ни с кем. А с фотографией матери и ела, и спала, и разговаривала. Он не знал, что делать. Однажды он даже сказал мне: «Что ты хочешь, я убил ее мать».

— Но так и не признался мне, — покачала головой Алиса.

— Нет? — удивилась Никитина. — Ах, да, ну конечно! Он же не успел. Он говорил, что расскажет тебе все в тот день, когда тебе исполнится двадцать один год.

Иван заметил, как кровь отлила от Алисиного лица, как вцепилась она в подлокотники своего кресла, как буквально силой заставляла себя дышать, а Никитина говорила и говорила, не замечая ничего.

— Я его отговаривала, это же ужасно — такое рассказать, да еще и на совершеннолетие. Ну разве можно. А он, как выпьет, все упирал. Сделаю, говорит, ей…

— …самый ужасный подарок, — прошептала Алиса.

— Да, точно! — всплеснула руками Никитина. — Так он и говорил. Сделаю самый ужасный подарок. Знаешь, Алиса, может быть, Олег зря тогда в это дело влез, только вот разве лучше было бы, если бы ты росла и без отца, и без матери.

— Нет, конечно, не лучше, — неожиданно взяла себя в руки Алиса. — Спасибо вам, тетя Катя. Правда. Мне теперь намного лучше.

— Ты уверена?

— Да, абсолютно. Я, в общем, и так уже знала. Я ни на кого не держу зла. Он делал то, что считал правильным, и заплатил за это сполна.

— Да уж, не напоминай. Такой ужас. Сгореть в собственном доме. Я вот с тех пор огнетушители везде распихала. Значит, ты дом продаешь, да? Мы тоже подумываем, с таким садом, как у нас, столько мороки. А я ведь не молодею.

— Но сад фантастический. Такие цветы, такой жасмин у входа! — сказала Алиса.

Никитина аж покраснела от удовольствия.

— Жасмин этот — моя головная боль. Он же капризный, ему то холодно, то жарко. Но в чай добавлять — это просто божественно. Именно свежий.

— А Оля — она любит чай с жасмином? — спросила Алиса.

— Оля больше кофе пьет. Да и не бывает она тут почти никогда, не любит она дачу и сложности эти, удобства не слишком удобные, — улыбнулась Никитина. — Только ради меня и ездит.