Знак обратной стороны

Чингиз был единственным, кто называл его так – Даном. В глубине души Рябину это нравилось. Во всяком случае, это было лучше, чем слащавое «Данечка». Свое имя парень ненавидел, вовсе предпочитая, чтобы его звали по фамилии. Даже когда происходило традиционное знакомство между первоклашками после линейки, он вместо «Даниил Рябин» представился: «Дима Рябин». Не прокатило…

– Здравствуйте, что желаете? – оживился замолкнувший продавец.

«Клиентка, – понял подросток, – перед мужиками он так не рассыпается. Одиннадцать, двенадцать, трина…»

– А что мне посоветует этот молодой человек, то и пожелаю, – раздался знакомый грудной голос.

Даниил оторвался от пересчитывания кленовых листьев, которые служили украшением для пирожных «Болдино», и поднял глаза на вошедшую посетительницу.

Сегодня на ней было платье. Такое же сдержанное и строгое, как предыдущий брючный костюм. Темно-синее. Поверх Тоня набросила довольно дерзкую джинсовую курточку с вышивкой в виде колибри и цветка. Волосы она уложила в высокую прическу, а губы теперь поблескивали золотистым в тон песочным туфлям. Но, даже сменив одежду, Шаталова оставалась прежней: ироничной, немного грустной и неимоверно привлекательной.

Даня несколько раз моргнул, прежде чем принять решение:

– Чингиз, дай мне свой фартук, я сам обслужу.

– Тю, – почти на уровне слышимости присвистнул продавец, но отказать в просьбе хозяйскому сынку не посмел.

– Тебе идет, – отметила Тоня, когда Рябин затянул красные завязки.

На груди у него красовалась придуманная сестрой эмблема в виде двух половинок рогалика, украшенных зеленой веточкой мяты.

То ли парень не успел причесаться, то ли занятие это было бесполезное само по себе, но его белокурые вихры торчали в разные стороны. Удивительно, Шаталова никогда раньше не видела, чтобы у человека его возраста был настолько светлый цвет волос. Обычно дети с возрастом темнеют, тонкие волоски перестают завиваться в милые колечки на концах, становясь жестче. Но у Дани они, хоть и выпрямились, однако на вид оставались такими же мягкими. Как пух.

Тоня в который раз задалась вопросом: сколько же ему лет? По лицу – шестнадцать-семнадцать, а вот по фигуре… Женщина скользнула взглядом сверху вниз, оценивая ширину грудной клетки, тонкую талию и абсолютно прямые ноги. Для этого ей даже не понадобилось думать, оценка произошла на уровне самых древних биологических инстинктов.

– Так что посоветуешь, а? – Тоня, наконец, отвлеклась от разглядывания главной достопримечательности пекарни и обратила внимание собственно на ассортимент. – Ты вроде говорил, что это местечко славиться своими экстремальными начинками. А эти булочки, они с чем?

– Как ты меня нашла? – вместо рекомендации спросил Даниил. Он был так ошарашен появлением Антонины, что незаметно для себя перешел на «ты». Извиняться за это было уже поздно, да и, кажется, покупательница не особенно обратила внимания на эту ошибку в местоимениях.

– Ты же сам сказал, как называется твоя пекарня. Точнее, твоей матери. Все, что мне оставалось – это вбить его в поисковик. При этом он, разумеется, выдал мне еще почти сто сорок лишних ссылок, но наряду с ними мелькнул и нужный адресок. Симпатичные колечки, – Шаталова наклонилась к витрине, пытаясь прочитать название. – «Олимпийские». С допингом, что ли?

– С грецким орехом, вообще-то, – не поддался на провокацию парень. – Были еще в двух вариантах: с арахисом и орехом пекан, но последние быстро разобрали, так что остался только арахис, – зачастил подросток. – Так ты пришла, чтобы…?

– Посмотреть, что у вас есть, – с улыбкой продолжила женщина.

«Ну да, не ради меня же, – горько усмехнулся про себя Рябин. – Все правильно, я же сам разрекламировал ей «Рогалик». Ей просто захотелось экзотики»

– Так что ты будешь брать? У нас, как видишь, учет, – кивнул он на коробку.

– Красота какая, – вытянув шею, заглянула туда Шаталова. – А для чего они?

– В основном для тортов. Мы их не продаем, а делаем на заказ для частных лиц и организаций. Некоторые украшения идут на пирожные, вот видишь, на той полке осталось несколько. Если хочешь, упакую одно из них.

– На заказ? – задумчиво протянула Тоня. – То есть я могу сейчас заказать тебе торт, и когда мне его испекут?

– Все зависит от того, что за торт, какой сложности и к какому сроку нужен. Обычно заказы принимаются за сутки-двое. Мы собираем сразу несколько, и тогда наши кондитеры занимаются только тортами, – пустился в долгие объяснения Даня. Судя по резко поскучневшему выражению Тониного лица, ей такой механизм не подходил. Поэтому парень добавил: – Но если заказ срочный и не очень сложный, можно изготовить торт в течение пары часов. Быстрее просто не выйдет, ведь для каждого изделия замешивается тесто, делается отдельно глазурь, крем и прочее. Мы не составляем торты из готовых коржей.

– Ого, как много ты знаешь! Хочешь стать кондитером? – Шаталова вернулась к прилавку, на котором так и остались несколько не сложенных обратно в коробку фигурок.