Знак обратной стороны

– Эй, Валерия! – А вот математический гений мое имя не просто откуда-то узнал, но и ухитрился правильно запомнить. Хотя оно не такое дурацкое, как у некоторых, но все же. – Погоди.

Я рванула вперед. Но у парня ноги оказались длиннее, а реакция – быстрее. Знаете эту избитую сцену, когда Она убегает, вдруг спотыкается на ровном месте и падает прямо в Его объятия. Так вот, я всю жизнь скептически хмыкала над подобным. И уж точно не ожидала, что это так больно. Когда нога подворачивается на ледяной кочке, а тебя ловят за капюшон. При этом во второй руке у Славы оказался тяжеленный пакет, которым он вдобавок огрел меня по бедру.

– Твою мать… – вместо того, чтобы «по сценарию» захлопать длинными ресницами и уставиться в его расширенные от переживаний за мою персону глаза, зашипела я. – Все из-за тебя.

– Меня? – нет, глаза Славы все-таки расширились, но плескалось в них отнюдь не нежное и трепетное чувство вдруг вспыхнувшей симпатии.

Теперь-то я, наконец, могла рассмотреть их цвет. Светлые. Ни небесно-голубые, ни бирюзовые, самого обычного сероватого оттенка. И утонуть-то в таких не выйдет. Только чуть заплыть за буйки. А вот ресницы оказались не просто длинными. Мальвина, узрев такое великолепие, удавилась бы с тоски.

– Нравлюсь? – показалось, или именно это у меня спросили?

– Чего?

– Не растянули? – Слава кивнул на мои сапоги. – Идти сможете?

– А… Да, вроде, – сделав неуверенный шаг, ответила я.

Сегодня парень выглядел заметно лучше. Бледность сменил здоровый румянец, Доброслав больше не кашлял, да и голос потерял часть притягательной хрипотцы. Светлые волосы выбивались из-под шапки с помпоном.

Невольно задалась вопросом, кто в наше время вообще, носит подобные шапки? Только законченные лузеры. Я сама шапку вообще не носила. Только меховые наушники. Или широкий палантин, прикрывающий заодно шею с плечами, но это в морозы за минус десять градусов. Сегодня градусник показывал даже не минус, а плюс два, так что надобность и в том, и в другом предмете гардероба отпадала.

«Наверное, он все-таки из этих… аутистов[2] или вроде того. У них, вроде, частенько обнаруживаются большие способности в вычислениях. А судя по шапке и ресницам, передо мной вообще, будущее светило науки», – окинув взглядом долговязую фигуру, сделала я окончательный вывод.

– Не хотите с нами в кафе пойти? – похоже решив, что мы со Славой старые приятели, предложила Люда. – Мы зачет сдали, хотели отметить.

– С удовольствием, – согласился математический гений. – От чашечки горячего шоколада я бы точно не отказался.

Оказывается у него в запасе имелось что-то поинтереснее бездонного взгляда. Стоило парню вот так улыбнуться и чуть наклонить голову, как где-то внутри Славы зажигалась даже не лампочка, а огромный прожектор, способный привлечь тучи доверчивых девушек-мотыльков. Будь я верующей, ни на секунду не усомнилась бы: передо мной стоит сам Сатана. Такой не то, что от яблока откусить, само Дерево Познания уговорил бы на дрова распилить. Вспомнилась одна из поговорок моей матери: «Есть красивые мужчины, есть симпатичные, есть обаятельные. А есть те, которые запоминаются на всю жизнь, даже будучи чуть приятнее обезьяны».

Так вот, как я уже говорила, у моего дорогого супруга имелся ряд отличий. Кроме странного имени, он обладал еще и странной внешностью. Если рассматривать каждую черту Славиного лица, не находилось ничего сверхъестественного. Нос длинноват, глаза не особенно выразительные, губы не полные, но и не тонкие. Подбородок не выдающийся, на щеках ни ямочек, ни родинок. Кроме длинных ресниц – ничего запоминающегося. Но почему-то вместе все это смотрелось прекрасно. Нет, не так. Гармонично, правильно. В лице Доброслава не хотелось ничего изменять, править, улучшать. И оно, действительно, отпечатывалось в сознании на всю жизнь.

Что же касается третьей особенности, муж обладал выдающейся памятью. Нет, нет, Слава не заучивал тысячи знаков после запятой в числе «пи» и не мог, прочитав книгу, процитировать любой отрывок из нее. Да и зачем, скажите на милость, заниматься подобной чушью? Гораздо лучше, когда твой спутник жизни помнит дни рождения всех ваших друзей и родственников. Когда не надо ему повторять по десять раз, что ты терпеть не можешь хурму, имеешь аллергию на мед и предпочитаешь молочный шоколад горькому. Слава запомнил это и многое другое с первого раза. А потому хурма мне никогда не предлагается, а моего дядюшку, живущего в Заполярье, муж всегда ухитряется поздравить за нас двоих, задолго до того, как сработает напоминание в моем органайзере.

Оказывается, этих трех отличий вполне хватает, чтобы каждый раз задаваться одним и тем же вопросом: «Ну, и почему, Валерия, именно тебе привалило такое счастье?»

– Потому что дуракам везет, – вздохнула я, наощупь выкапывая из своей коробочки со сладостями очередную мятную карамельку.