Знак Пожирателя (СИ)

— Мы не задаём такие вопросы. Ты — мой старый друг, и очень мне дорог. Но я не спрашиваю, как зовут тебя, и ожидаю того же в ответ. Таковы правила.

На этом разговор прекратился. Когда они дошли до коновязи, Лада увидела возле своей лошади молодого послушника. Охотница узнала одного из тех, кто снимал клетку с телеги пять дней назад, и даже припомнила его имя — Снуд. Тот деловито расстёгивал подпругу. Седельные сумки уже висели рядом, на перекладине.

— Кто позволил? — тихо поинтересовалась Лада.

Её шипящий голос был похож на шорох кинжала, вынимаемого из ножен. Послушник дёрнулся, но затем ответил открытой, дружелюбной улыбкой.

— Прости, сестра, отец Тихомир распорядился. Мы тут — люди подневольные. Нам говорят — мы делаем. Прости уж, если чем обидел.

Дроган многозначительно хмыкнул.

— Ладно, не стоит извинений, — ответила охотница. — Позаботься о ней, как следует.

— Об этом не волнуйся. У нас в хозяйстве много лошадей было, уж я-то умею за ними ходить. Езжай со спокойной душой, да хранит тебя Создатель.

— И тебя.

Лада потянулась к сумкам, но Дроган, быстро наклонившись, подхватил их и взвалил себе на плечо.

— Идём, старик уже заждался, наверное.

Отвязав своего коня, он взял того под уздцы, и отправился ко входу на задний двор. Вскоре ставку Ордена покинули телега с двумя возницами и один всадник.

— Зарраза! — громко выругался Дроган, поскользнувшись в грязи.

Шест, которым он пытался толкать телегу, выскользнул и едва не огрел его по голове.

— Ты в порядке? — крикнула Лада, тянувшая лошадь под уздцы.

— В полном, — буркнул боец и снова налёг сзади. — Тяни!

Постепенно, шаг за шагом, лошади продвигались вперёд, вытаскивая застрявшую повозку. Наконец их копыта коснулись твёрдой земли. Лада устало оглядела свои заляпанные грязью сапоги и нижний край плаща. Она, было, нахмурилась, но появившийся из-за телеги товарищ тут же развеял мрачное настроение. Дроган был вымазан целиком — даже половина лица покрывала коричневая жижа. Недавно купленные красные шаровары, гордость воина, тоже совершенно изменили свой цвет. Посмотрев на выражение лица Дрогана, Лада подавила рвавшийся смех и участливо предложила:

— Хочешь, помогу отчиститься?

— Толку-то. Всё равно вокруг всё раскисло. Да и застава уж близко — там и отмоюсь.

Кое-как, наскоро, протерев лицо и одежду травой, Дроган вскочил в седло. Действительно, дальше по дороге, в сгущавшейся темноте, виднелся частокол, над которым возвышалась рубленная сторожевая башня с четырёхскатной крышей. Когда отец Тихомир, ожидавший под ближайшим деревом, вернулся на место, охотники тронулись вперёд. Вскоре они уже въезжали на широкое подворье. Вышка находилась в его центре, по краям — ряд бревенчатых зданий, покрытых сверху соломой. Здесь был трактир с примыкавшими к нему конюшней и баней, склад, скромная часовенка и казарма немногочисленного гарнизона. Охотникам уже приходилось останавливаться в этом месте раньше. Они были знакомы с приветливым трактирщиком Войкой, отставным воякой, с десятником Тариславом и горсткой его солдат.

— Кого ветер-то принёс! — воскликнул трактирщик, когда Лада перешагнула порог.

В просторном уютном зале было тепло и пахло свежим хлебом. Огонь свечей затрепетал на сквозняке, но затем выровнялся, вновь отгоняя подступивший, было, мрак. За длинным столом сидели солдаты, свободные от службы. Несколько оборванцев азартно катали кости. Мрачный тип, похожий на коршуна, устроился в углу, поглядывая на вошедших исподлобья.

Лада приветливо кивнула трактирщику.

— Таак! — протянул тот. — Прости, но в таком виде я вас за стол не пущу. Разве что старика — он-то приличнее выглядит. А вам — прямая дорога в баню!

— На то и уповали, — проворчал Дроган. — Натоплена?

— В такую-то отвратную погоду? Конечно, не одних вас сырота в дороге застала. Как раз свободна. Проходьте, вещи Маришке оставьте на чистку. Будете выходить — в предбаннике заберёте.

Дроган кивнул и повернулся к Ладе.

— Женщины — вперёд.

— Да нет уж, — усмехнулась в ответ охотница. — От тебя куски скоро отваливаться начнут. Иди, я потом. Войка, можно тебе пока плащ отдать, да взять ветошь, сапоги почистить? Остальная одежда у меня чистая.

— Конечно. Веди своего старика вон туда, к очагу поближе. Пусть кости погреет. Ужин сейчас будет.

Проводив Тихомира, Лада устроилась рядом. Отблески огня танцевали на коже старого монаха, и лицо его будто неестественно двигалась, складываясь в неприятные гримасы. Прикрыв глаза, Лада отогнала непрошеные видения и обратилась к отцу:

— Наконец выпал спокойный вечер. Расскажешь, что значит найденный мной символ? Мы ведь из-за него отправились в путь?

Монах медленно кивнул, но не спешил с ответом. Только после минутных размышлений он начал говорить. Слова со скрипом, словно нехотя, вырывались из его рта.

— Никакой особой тайны в этом нет, девочка. Сей знак принадлежит культу, с которым я давно уже не сталкивался. И надеялся больше не столкнуться. Речь идёт о Великом Пожирателе, слышала о таком?

Лада покачала головой. Затем, тут же опомнившись, произнесла:

— Нет. Никогда.