Знак розы

— Мэри? — негромко сказал он, кладя ладонь ей на плечо.

К его удивлению, она схватила его руку и прижала к своей ключице, словно давно ждала этого. Они были одни в доме. Олли ушел в магазин, а Сасси отправилась на рынок. Перси пришел по просьбе Сары, чтобы оставить в коридоре корзинку с письмами от одноклассников Мэттью.

—Я думала, это всего лишь переутомление, Перси. Ты же знаешь, как упорно мальчики тренировались и какими уставшими они выглядели после первых недель тренировок, играя в тяжелой защитной форме, при такой жаре и влажности. Я умоляла Мэттью отдыхать и есть побольше, пить много воды...

В ушах у Перси зашумело. К чему она клонит?

— И я не тащила его с собой в Сомерсет против его воли. Я поступала так только потому, что это был единственный способ побыть с ним наедине. Он поговаривал о том, чтобы стать тренером.

Зачем она ему это рассказывает? Хотя нет, кажется, он знает зачем. Да, она угадала: в первые, самые тяжелые дни своей скорби он спрашивал себя, не остался бы Мэттью жив, если бы Мэри чаще бывала дома и вовремя заметила его болезнь. Но это было несправедливо. Она могла находиться рядом с мальчиком двадцать четыре часа в сутки, и это ничего бы не изменило. Мэттью все равно скрыл бы от нее свое состояние. Перси понадобились долгие годы, чтобы понять: Мэттью принадлежал Олли. Мальчик любил Мэри, но предпочитал общество человека, которого считал отцом. Олли был его другом и наперсником. А Мэри казалась чуть ли не посторонней, как ни старалась установить с сыном прочную связь. Мэттью отгородился от нее и - как бывало всегда, когда она оставалась одна, - она обратилась к земле. Только сейчас Перси понял, что она чувствовала и как ей было одиноко.

— Посмотри на меня, Мэри.

Однажды он уже ошибся в ней, решив, что она вышла замуж за Олли, чтобы спасти Сомерсет. Но больше он не повторит своей ошибки.

Она отпустила его руку и повернулась к нему лицом. Сердце у него оборвалось. Скорбь заострила черты ее лица, погасила огонь в глазах, посеребрила пряди в волосах, гладко зачесанных на висках. Перси бережно обнял ее за плечи.

— Мэттью умер не потому, что ты что-то сделала не так. Никто из нас не мог предвидеть того, что случилось.

— Значит, ты не винишь меня? — Глаза Мэри превратились в бездонные колодцы, полные отчаяния. — А я боялась, что ты решишь, будто все дело в проклятии Толиверов.

Поначалу и он так думал. Разве могло быть простым совпадением то, что Мэри вышла замуж за мужчину, который не мог иметь детей, и что она потеряла собственного сына в возрасте шестнадцати лет, оставив Уильяма единственным наследником Толиверов? Перси вспомнил, что и отец ее, и брат верили в проклятие, а Майлз даже предсказывал, что оно обрушится на Мэри. Но потом Перси прогнал от себя эти мысли. Проклятие не имеет никакого отношения к безобразию, в которое они превратили свою жизнь. Они сами стали своим проклятием.

— Чушь, — сказал он. — Полнейшая чушь. Мэттью умер от пневмонии, а не от какого-то идиотского проклятия.

— Я даже начала думать, — Мэри принялась горестно заламывать руки, — что это наказание нам - мне

- за то, что я продала тебе землю Майлза... что Господь возвращает Уильяму то, что принадлежит ему по праву... забрав у нас Мэттью.

Нам. Нас.Конечно, она имела в виду себя и Олли.

— Это полнейшая чушь, — повторил Перси уже с раздражением, напуганный чувством вины, появившимся в ее глазах. Если эти вопросы олицетворяли демонов, с которыми Мэри сражалась у окна, то все пропало. Она уже никогда не придет в себя. — Мы сделали все, что могли.

— Правда? — спросила она.

Перси охватило желание хорошенько встряхнуть ее. К чему она ведет?

— Не говори глупостей! Мы поступили так ради Олли. Иначе он потерял бы свой магазин, а тебе пришлось бы продать плантацию, чтобы прокормиться.

— Разве ты тогда не думал о Мэттью?

— Разумеется,

я думал о нем! Мне пришлось позаботиться о том, чтобы ему осталось хоть что-нибудь.

Еще одно растерянное мгновение, и в глазах Мэри зажегся новый свет. Перси убрал руки с ее плеч и отступил на шаг, слыша, как эхом звучат в его ушах собственные слова: «чтобы ему осталось хоть что-нибудь».О Господи. Перси почувствовал, как тайна, которую он хранил так долго, медленно рассыпается внутри него на мелкие кусочки.

Мэри спокойно сказала, глядя на него ясным взором:

— Значит, ты обо всем догадался. Я была в этом уверена.

Перси не мог отрицать очевидного. И не мог отказаться от Мэттью.

— Да, — сказал он, чувствуя, что это признание разбивает ему сердце.

— И давно ты догадался?

— В тот день, когда отвез Олли в Даллас за новым протезом. Я прочел его историю болезни и узнал о тяжести его ранения. Тогда я понял, что Мэттью мой сын.

Мэри сжала губы, и они превратились в тонкую линию.

— Тогда тебе известно... все.

— Да, Мэри, мне известно все.

Она закрыла глаза и пошатнулась.

— Ох, Перси, я все испортила.

Он вновь обнял ее за плечи.

— Нет, это мывсе испортили.