Знак розы

Вот так все и началось.

Его мать забеспокоилась, хотя и не выражала неудовольствия чересчур явно.

— Не волнуйся, мама, — успокаивал ее Перси. — Эти визиты нужны мне лишь для того, чтобы развлечься.

— Боюсь, что Люси воспринимает их не только как развлечение.

— Я ничего ей не обещал.

— Это не имеет значения.

Иногда Перси не вспоминал о Люси несколько дней, но зато она всегда была рядом, чтобы скрасить свободный уик-энд, или заставить его рассмеяться, или польстить его самолюбию, самоотверженно заботясь о нем без надежды на взаимность.

Она была женщиной, в которой таились бесконечные сюрпризы. Перси рассчитывал, что его богатство произведет на нее впечатление, но вскоре обнаружил, что, за исключением неизбежной необходимости обеспечивать первоочередные потребности, Люси не интересуют деньги. Удовольствия, которые ей нравились, были простыми, и на них не было ценников. Люси предпочитала прогулку по весеннему лесу в двухколесном экипаже поездке в его роскошном новом «кадиллаке» на вечеринку для избранных, сбор черники танцам ночь напролет в загородном клубе и пикник на берегах Каддо изысканному ужину в шикарном отеле.

И во время одной из этих незамысловатых экскурсий жизнь Перси совершила необратимый поворот.

Они устроили пикник на холме. Перси приехал на выходные, остановившись, по обыкновению, в пансионе. Стоял июнь, а в Восточном Техасе в это время года уже жарко. Перси ослабил узел галстука, думая о том, как неприятно есть на свежем воздухе в такую духоту. К счастью, день выдался облачным, но едва Люси стала разбирать корзинку, как тучи рассеялись и на землю упали солнечные лучи.

— Проклятье! — выругался Перси. — Опять это солнце.

— Не обращай внимания, — со свойственной ей невозмутимостью заметила Люси. — Оно выглянуло только для того, чтобы взглянуть, что у нас на обед. Через минуту солнце скроется.

И действительно, после быстрого досмотра солнце вновь спряталось в облаках и не показывалось оттуда до самого вечера. Приятно удивленный, Перси откинулся на спину и принялся наблюдать за тем, как Люси раскладывает на скатерти приборы и еду. В который раз на него произвел впечатление ее оригинальный образ мышления.

Перси смотрел, как она деловито накладывает ему на тарелку бутерброды, отрезает большой кусок шоколадного торта, испеченного ею специально для него, и добавляет в чай со льдом ровно столько сахара, сколько он любил.

— Люси, — произнес Перси, — ты выйдешь за меня замуж?

Глава 35

Они поженились первого июля, а в свадебное путешествие отправились на острова Карибского моря, где и провели две недели, после чего вернулись домой к отъезду Джереми и Беатрисы, которые каждый год отдыхали в Мэне. К тому времени как его родители вернулись после двухмесячного отдыха, брак Перси уже дал трещину и стал тонуть в неожиданном болоте его сексуальной апатии.

— Я не могу в это поверить! — кричала Люси. — У великого Перси Уорика нет разряда в его громоотводе! Кто бы мог подумать? Наверное, у Олли с его отстреленной ногой осталось больше пороха в стволе, чем у тебя вообще когда-либо было!

— Люси, пожалуйста, потише. Тебя услышат мои родители, — взмолился Перси, пораженный теперь уже тем, что она мастерски владеет таким лексиконом.

— Ты оказался в уязвимом положении, — пояснила его мать, на лице которой было написано такое же отчаяние, как и у Перси. — Я все видела, но не могла защитить тебя. Но должна же быть причина, из-за которой чувства Люси к тебе настолько изменились. Она ведь так тебя обожала. Или она узнала о тебе и о Мэри?

Это объяснение было ничем не хуже других. Перси отвернулся, чтобы по его лицу мать не догадалась, что он ее обманывает.

— Да, — сказал он.

Но правда заключалась в том, что он больше не хотел Люси. Он не занимался сексом с женщинами, которые не вызывали в нем симпатии или уважения, а он не испытывал таких чувств к своей жене.

Причем поворот в его отношении к ней случился весьма неожиданно. Выйдя из церкви и направляясь на круизный лайнер, они не имели ни малейших оснований полагать, будто солнце не будет озарять ярким светом их совместное будущее и в особенности сексуальные утехи, которые оба предвкушали с нетерпением. В тот день Люси смотрела на Перси с обожанием, и ее взгляд способен был растопить сомнения любого мужчины, спрашивающего себя, не сделал ли он ошибку, женившись на женщине, которой до сих пор не спешил признаться в любви.

Но его пыл начал угасать буквально в начале путешествия. Люси, опьяневшая от шампанского и их первого сексуального опыта в каюте, заставила погрузиться в изумленное молчание всех сидевших за столом, когда заявила супруге пэра Англии, с ног до головы обвешанной жемчугами:

— Ни к чему ковыряться в этой креветке, леди Карр. Какашки вылезают из них от страха еще во время ловли.

В последнюю ночь круиза Люси имела все основания спросить: «Что случилось?», когда, выбираясь из плена ее цепких ног, Перси внезапно отстранился.