Знак розы

— Его зовут Мэттью, Люси. И да, он очень симпатичный малыш. Если у нас родится мальчик, я надеюсь, что они подружатся так же крепко, как мы с Олли.

— Посмотрим. Жаль, что о нашем еще не рожденном ребенке ты не проявил и половины той заботы, которую выказал сыну Олли.

— Здешняя атмосфера как-то не располагает к этому, — сухо напомнил ей Перси.

— Ты надеешься, что она станет лучше, когда ребенок появится на свет? Спешу предупредить тебя, что этот ребенок - мой. Ты задолжал его мне.

— Ребенок наш, Люси. Ты не сможешь использовать его в качестве молотка, чтобы бить меня по голове, как бы тебе того ни хотелось.

Супруги занимали теперь две спальни, причем слугам было сказано, что беременность Люси требует, чтобы она спала в отдельной кровати. Перси не представлял, какую причину они выдумают потом.

Он уже направился к двери, когда Люси окликнула его:

— Тебе придется смириться, Перси. С чего бы мне хотеть, чтобы ты

имел хоть какое-нибудь отношение к воспитанию моегоребенка?

— А почему бы и нет? — полюбопытствовал он, поворачиваясь к ней. — Я его отец.

— Потому что...

Перси заметил тревогу в ее глазах, когда она увидела, как он спокойно и неторопливо возвращается к ней, и поспешно вскочила на ноги.

— Так все-таки почему, Люси?

— Потому что ты... ты...

— Кто? — мягко пожелал узнать Перси.

— Потому что ты - гомик!

Несколько мгновений Перси в немом изумлении смотрел на жену, а потом фыркнул и расхохотался.

— Вот, значит, как ты считаешь, Люси?

Она с вызовом уперла руки в бока.

— А что, разве я не права?

— Нет.

— А ты раньше занимался этим?

— Да, — ответил он, все еще не в силах справиться с изумлением.

— И сколько раз?

Перси не хотел причинять Люси боль, но будь он проклят, если позволит ей упорствовать в своем заблуждении, которым она сможет воспользоваться как оружием, чтобы не подпустить его к собственному ребенку.

— Достаточно часто, чтобы ты могла не беспокоиться о том, что я окажу на нашего сына нежелательное влияние.

—Я тебе не верю. Это единственная причина, которая объясняет все. — Медленно откинув голову и глядя на него из-под полуопущенных ресниц, Люси распахнула полы халата, под которым оказалось обнаженное тело. Небольшой выступающий животик подтверждал, что она ждет ребенка. Она обхватила свою набухшую грудь ладонями. — Как ты можешь отказываться от этого? Любой мужик, который хоть раз видел меня, готов на что угодно, только бы добраться до них. — Она шагнула к нему, выставляя напоказ все, чем щедро одарила ее природа. — Смотри, какие они сладкие, Перси! Какие восхитительные сиськи, а? Почему ты меня не хочешь?

— Люси, прекрати, — негромко приказал Перси, запахивая полы ее халата.

Он не хотел ее. Беременность не портила его жену, и он с удовольствием подхватил бы ее на руки, отнес на кровать и излился бы в нее. Но в их отношениях ничего бы не изменилось, зато непременно возникли бы новые осложнения.

Люси ощутила его намеренную холодность, и ее маленькое круглое личико исказилось злобой и отчаянием. Она плотно запахнула халат и крепко вцепилась в отвороты его пиджака.

— Ты сволочь! Я не подпущу тебя к своему сыну. Он будет мой, и только мой, Перси. Уж я позабочусь об этом. Еще не хватало, чтобы какой-нибудь гомик воспитывал моегосына! Гомик, гомик, гомик!

— злорадно крикнула она в спину Перси, когда он вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не слышать ее боли.

Глава 37

Закончился старый год, и новый, 1922-й, принес очередные приобретения и приумножил богатства триумвирата Хоубаткера. В отсутствие Мэри Хоуги Картер на удивление успешно управлялся с Сомерсетом и собрал такой урожай, который не только позволил ей расплатиться с «Хоубаткер стейт банк», но и профинансировать сооружение более современной системы орошения. Уорики приобрели несколько деревообрабатывающих предприятий, что заставило их переименовать свою компанию в «Уорик индастриз», а Олли ДюМонт открыл второй универсальный магазин в Хьюстоне.

Фигура Люси заметно округлилась. При ходьбе она переваливалась, как утка, и ее мягкая и нежная, словно у ребенка, кожа блестела от пота. Вынужденная почти все время проводить дома, в четырех стенах, в последние недели беременности она неожиданно сблизилась с Беатрисой. Несколько раз, возвращаясь с работы, Перси заставал женщин вдвоем - они шили детскую одежду и негромко переговаривались, как давние подруги.

— Так грустно смотреть на Люси, когда ты входишь в комнату, — сказала однажды Беатриса сыну. — Она похожа на сердитого щенка, виляющего хвостом в ожидании, когда хозяин обратит на него внимание.

—Я знаю, мама.

У Перси появилась привычка заходить в гости к ДюМонтам в конце рабочего дня, по крайней мере два раза в неделю. Поначалу Перси опасался натолкнуться на неловкость или холодный прием, но ему было одиноко, и он соскучился по малышу, чей образ неизменно стоял у него перед глазами. Но Олли развеял все его страхи.