Знак розы

«Как всегда! А где же ей еще быть?» — с раздражением подумал Перси.

— Я приехал повидаться не с ними. Мой крестник дома?

— Конечно. Он у себя в комнате. Сегодня в школе Мэттью попал в неприятную историю, или, точнее, неприятности сами нашли его. Кто-то бросил в него камень и сильно разбил ему голову. А видели бы вы его одежду!

— С ним раньше случалось что-нибудь подобное, Сасси? Он уже приходил домой с синяком под глазом или с разбитым носом?

Сасси нахмурилась.

— Да, мистер Перси, приходил, но на этот разя собираюсь рассказать обо всем мистеру Олли. Я просто не верю, что мальчик настолько неуклюж. Мэттью говорит, что часто падает. Но и никогда не видела, чтобы он падал дома!

— Рана опасная?

— Еще чуть-чуть, и я бы позвала дока Таннера.

— В любом случае позови его, Сасси, и попроси прибыть как можно скорее. А пока я сам взгляну на мальчика.

— Он будет рад видеть вас, мистер Перси. Захватите вот этот поднос с горячим шоколадом, который я приготовила для него, и я добавлю еще одну чашку для вас. Этот мальчуган любит шоколад больше, чем его папа.

Когда Перси постучал, Мэттью крикнул в ответ:

— Войдите, — мальчишеским тенорком, от которого у Перси всегда щемило сердце.

Он вошел и обнаружил мальчика чисто вымытым и сидящим на кровати. Мэттью смазывал бейсбольную перчатку каким-то ядовито пахнущим раствором. Он явно ждал Сасси. Глаза его округлились, когда в дверь с подносом в руках вошел Перси.

— Дядя Перси! — с удивлением и тревогой воскликнул мальчик, быстро пряча перчатку за спину. — Что вы здесь делаете?

— Я слышал о том, что случилось сегодня в школе, — ответил тот, освобождая место для подноса с горячим шоколадом на соседнем столике. Перси присел рядом с мальчиком на кровать и бережно повернул его лицо за подбородок, чтобы взглянуть на повязку. — Вайатт постарался?

— Это был несчастный случай.

— А это? — Перси достал из-за спины мальчика распоротую перчатку.

Мэттью не ответил, избегая смотреть ему в глаза.

— Мой друг рассказал мне, что случилось. Он сказал, что Вайатт швырнул твою перчатку в выгребную яму, а потом бросил в тебя камень и рассек тебе висок. Это правда?

— Да, сэр, но сейчас уже все в порядке.

Перси внимательно рассматривал перчатку. Она погибла безвозвратно. На прошлое Рождество он подарил обоим мальчишкам одинаковые бейсбольные перчатки, на которых стоял автограф самого Бейба Рута[18]

. Перси увидел на лице Вайатта одну из редких улыбок, когда рождественским утром тот открыл коробку с перчаткой.

— Спасибо, папа. Классный подарок, — сказал он, светясь от счастья при виде неожиданного сюрприза.

Но Перси не мог предвидеть, что гордость и радость Вайатта поблекнут, когда он узнает о том, что Мэттью получил точно такой же подарок. А он должен был понимать, что в младшем сыне взыграет ревность, которая, впрочем, никак не извиняла неумеренную злобу Вайатта.

— Я знаю, где ты можешь достать такую же, — сказал Перси. — Правда, она чуть больше размером, но рука у тебя еще вырастет, так что она придется как раз впору.

— О нет, сэр, — запротестовал Мэттью. — Я не возьму перчатку Вайатта. Да и не хочу ее брать. Она - его. Вы сами подарили ее ему. — Мальчик умолк, и на лбу у него пролегла небольшая вертикальная складка.

— В чем дело, сынок? — спросил Перси, любуясь тонкими, изящными чертами его лица.

Мэттью был так похож на мать. Перси редко выпадала возможность побыть со старшим сыном наедине, и он никогда не называл его «сынок» в присутствии Олли. Он заметил, что и Олли поступал точно так же. Он всегда называл его «мой мальчик».

— Я... не знаю, почему Вайатт ненавидит меня, — сказал Мэттью. — Я пытаюсь быть ему другом. Я хочу

быть ему другом, но мне кажется... он думает, будто вы любите меня больше, чем его, и... ему больно от этого, дядя Перси.

Волна ошеломляющей любви к этому мальчику, которой он не мог противостоять, заставила Перси подняться на ноги. Из какого генетического колодца почерпнул он эту способность понимать, терпеть и прощать? Уж, во всяком случае, не от него и не от Мэри. Перси протянул Мэттью чашку горячего шоколада.

— Ты поэтому никому не рассказывал о синяках и шишках, которые заработал от Вайатта? Ты знал, какие чувства он испытывает?

— Да, сэр, — негромко ответил Мэттью, не поднимая глаз от чашки, которую держал в тонких пальцах.

— Ну что ж, — сказал Перси и взъерошил мальчику волосы па затылке, сгорая от желания поцеловать его в макушку. — Не исключено, что мы с Вайаттом сможем договориться. Сейчас здесь будет док Таннер, чтобы осмотреть твою рану, и я приношу извинения за жестокость твоего... моего сына. Этого больше не повторится. — Он взял бейсбольную перчатку. — Я позабочусь о том, чтобы ее починили.

Из коридора Перси позвонил Олли в магазин, рассказал ему о том, что случилось, и добавил, что собирается все исправить.

— Мне кажется, тебе лучше приехать домой, — сказал он. — Мэттью не помешает твое общество. Да и Мэри тоже лучше побыть с ним.

— Выезжаю немедленно. Не знаю, правда, сумею ли я связаться с Мэри.

Долго сдерживаемое пламя холодной ярости Перси все-таки вырвалось наружу.