Знак Саламандры

– В её ауре была «чёрная метка». – Ведьма поджимает губы, потом глядит на меня. – Это такое проклятие, тонкое и сложное, носителя очень быстро доводит до смерти, а отследить его почти нереально. Я-то кое-что умею, как увидела, бросилась к начальству, а начальство, разумеется, требует доказательств и проверок… – Она стискивает зубы и кривится. – Не успели спасти. Шла по лестнице, оступилась – и всё. С экспертизой там, конечно, так себе, мол, свернула шею, все дела… Но я видела потом её могилу.

Ведьма умолкает, а я резко вспоминаю прозрачное пламя над венками и, видимо, меняюсь в лице, потому что Маргарита мрачно кивает.

– Два месяца держалось, – произносит она, – тянуло силу. К кому, я не смогла отследить, тамошний спец посмотрел и лезть побоялся, пока нашли кого-то уровнем посильнее, пока он согласился приехать… Вроде как само прошло, в общем, замяли. Но я подняла архивы.

Я возвращаюсь к дивану, сажусь рядом с Сашкой и пытаюсь взять на руки дракона, но тот огрызается, фыркает и продолжает невербальное общение с Бахти – то пытается его вытолкнуть, то облизать, то просто рычит. Ну отлично – вроде хозяйка я, а ревность проявляется по отношению к Сашке…

– Оставь их, – говорит Маргарита, указывая кивком на драконов. – Бахти умеет утешать, успокаивать, а ему сейчас надо… – Она смотрит на отвернувшегося к окну Сашку с некоторым даже сочувствием, а потом снова глядит на меня. – За последние два года в колонии погибло семь девушек-ведьм из нашего города. А попали они туда при активном участии твоего хорошего знакомого. Всё было чётко и по закону, действительно нарушали, сами признались, да и смерти выглядели естественно. А вот их количество – уже нет.

Маргарита стучит кончиками пальцев по подлокотнику кресла. Гошка тут же вскидывает голову, прислушивается, тянется к окну, словно пытается что-то разглядеть снаружи. Ведьма хмурится, а я вспоминаю версию насчёт невидимой твари с когтями. Но не могла же она проникнуть в логово доконтактной ведьмы без её ведома?..

– Я ездила в морг, – продолжает Маргарита, – но на теле Ильиной следов метки уже не было. Тогда мы с девочками решили посмотреть, вдруг и впрямь убийцу поймали… – Мне становится неуютно под её взглядом, но она усмехается. – Вломились в изолятор, а там ты, такой наивный испуганный котёночек. Зато с меткой.

Я нервно сглатываю и кошусь на Сашку:

– Вы поэтому велели ему звать Саламандру?

– Именно. На Знак я не рассчитывала, но и при освидетельствовании она бы выжгла всё лишнее. А так вышло удачно – второй раз проклясть тебя уже не смогли бы.

Теперь уже я хмурюсь:

– Второй раз? Но Князева я увидела впервые на допросе, на следующий день! И Алёна вряд ли была с ним знакома!

– А я разве сказала, что он виноват? – удивляется ведьма. – Нет, Олег наш Андреич пока ни на чём не спалился, либо и впрямь ни при чём, либо очень хорошо маскируется.

– И что, – подаёт голос Сашка, – эта, из салона, реально его любовница? Ну, красивая, конечно, но…

Маргарита снисходительно пожимает одним плечом.

– Кто о чём, а мужики… Не знаю, свечку не держала. Осведомитель у него есть точно, без своего человека в нашей среде не было бы у него таких успехов. Девчонок кто-то сдавал, эта или нет – вопрос особый. Однако с Алёной Ильиной перед её смертью общалась именно она, папаша её ведь сказал тебе, что дочку приняли в этот их клуб.

Она наклоняет голову к плечу, позволяя мне самой сделать выводы. Я открываю рот, чтобы удивиться – дядя Гриша говорил, что его амулет защищает от прослушивания! – потом соображаю, что для сильной ведьмы, сотрудничающей с Особым отделом, вряд ли станут преградой игрушки местных бизнесменов. И достать материалы экспертизы и протоколы допроса ей наверняка не сложно.

Вот только всё равно не сходится: если допустить, что Элис действительно прокляла Алёну за украденное зелье и привлечение ненужного внимания, то сама я с ведьмой до сегодняшнего дня не встречалась. Хотя кто знает, что именно Ильины могли ей обо мне рассказать. На работе-то она начала болтать, только когда Морозов доказал, что я действительно не опасна, а вот поделиться секретом с материными подружками могла вполне. А ведьма решила устранить двух зайцев одним ударом – ненавидеть меня лично ей было не за что, но свалить убийство очень удобно, а для ритуала, вытягивающего силы из жертв, чем больше трупов, тем наверняка лучше…

В ушах отдаётся звон катящегося по полу флакончика, лицо Алёны встаёт перед глазами, и во взгляде – удивление и страх.

«Ты сама подбросила…»

«Дракон твой…»

– Скажите, – говорю хрипло, – а для проклятия непременно нужно личное общение или его можно как-то через кого-то передать? Через что-то?..

– Умница, – кивает ведьма. – Прикосновения к проклятой вещи может быть достаточно. Думаю, флакон действительно подбросили – а потом выкрали, больно вовремя он пропал.

– Но Алёна брала зелье у матери! Не могла же Марина… Или Элис и её хотела убить?!

Я осекаюсь, перебирая в голове факты, рассказанные дядей Гришей. Маргарита мрачно кивает.