Знак шпиона

– Что ж тут странного? И вы наверняка рассказывали Диме не о каждом из своих приятелей.

Колчин продолжил рассказ. Во время той загородной поездки Ходаков, выпив лишнего, рассказал, что боится за свою жизнь, его гложат недобрые предчувствия, которые могут сбыться. Разговор был путаным, и время выбрано неудачное, потому что всем весело и на загробные темы как-то не очень тянуло. Тогда никто не придал значения этой болтовне. Но вот случилось худшее. Теперь Колчин в Лондоне, и он, раз уж представился случай, хочет разобраться в том, что произошло на самом деле. Это, если хотите, его долг перед погибшим товарищем. В версии, рожденные в недрах Скотланд-Ярда и напечатанные в газетах, он не верит. Пока история гибели Ходакова – сплошное темное пятно. И нет света в конце тоннеля.

Возможно Джейн, человек, близкий Ходакову, сможет как-то помочь, навести на след реальных, а не воображаемых, преступников. Возможно, Ходаков в её присутствии называл имена, делился своими страхами, сомнениями. Что беспокоило его в те последние дни? Любая информация, самая малая крупица правды, может оказаться полезной.

– Я ничего не знаю, – сказала она. – Ничего. Дмитрий никогда не рассказывал мне о своих делах.

– Но хоть что-то? Случайно брошенная фраза, телефонный разговор в вашем присутствии, наконец, его настроение. Можно, я задам несколько не слишком приятных вопросов?

– Кажется, вы именно за этим и пришли.

– Возможно, Дима выглядел угнетенным, испуганным?

– Насколько я помню, у него было хорошее настроение.

– Когда вы виделись с ним в последний раз?

– За три дня до его исчезновения.

– Вы встречались на этой квартире?

– Да, здесь.

– Ваши отношения продолжались год?

– Около того. Какое это имеет значение?

Отвечая на вопросы, Джейн вела себя странно. Оттягивала ворот свитера, будто ей тяжело дышалось, не хватало воздуха. Опускала руки на колени. Но вдруг обхватывала ладонью подбородок, держа большой палец на щеке. Наблюдая за этими жестами, Колчин решил, женщину выдают даже не её глаза и не губы, а руки. Беспокойные руки для у англичанина – верный признак перевозбуждения, почти истерика. Скорее всего, Уильямс врет. Но почему?

– Какими были его последние слова перед уходом?

– Он просто попрощался. Поцеловал меня и ушел.

– В тот день он упоминал какие-то имена? Вспомните, это очень важно. Юрий Дьяков – вам это имя ничего не говорит?

– Нет.

– Может, вы когда-нибудь встречали мужчину лет сорока, коренастого со сломанным носом и приметным шрамом над правой бровью?

– Возможно. Хотя, нет. Не знаю. Я не приглядываюсь к чужим шрамам. А что, этот человек опасен?

– Очень опасен. Остерегайтесь, если встретите его. Кого из русских дипломатов в разговорах поминал Дима?

– Никого. Если вы пришли допросить меня, то напрасно потеряли время. Я не тот человек, который вам нужен.

– Жаль, я рассчитывал на вас. Вам кто-то угрожал в последнее время? За вами следили на улице? Кто-то ошибался телефоном, когда вам звонили?

– Нет и нет. Правда, вчера вечером позвонил какой-то мужчина, спросил Джеймса. Голос с акцентом.

– Последний вопрос. Вы боитесь за свою жизнь?

– После того, что случилось с Димой, я боюсь.

– В таком случае, готов помочь вам. Если нужны деньги, чтобы уехать…

– Я сама в состоянии позаботиться о себе. А теперь я хочу остаться одна.

– Вот на всякий случай. Звоните в любое время, если что-то вспомните или понадобится моя помощь.

Колчин положил на столик визитную карточку с телефоном корреспондентского пункта ТАСС и служебной квартиры, в нижнем углу был записан от руки номер мобильного телефона.

Гость встал, вышел в прихожую, натянул плащ и ботинки. Джейн распахнула дверь, Колчин попрощался и вышел. «Она что-то знает, – сказал себе Колчин. – И она заговорит. Она обязательно позвонит. Это лишь вопрос времени. Плод должен созреть. Надо дать ей немного времени на раздумье». Колчин вышел на улицу, залез в машину, и, вытащив из ящика для перчаток мобильный телефон, зарегистрированный на чужое имя, набрал номер.

Когда услышал голос Донцова, сказал:

– Приезжай к дому девочки. Чем скорее, тем лучше. По-моему, за ней надо присмотреть.

За пару дней пребывания в Лондоне Дьяков сделал все, что планировал. Он не рискнул соваться в гостиницу, чтобы не регистрироваться там, а нашел спокойное место, где можно, не привлекая к себе внимания, провести три-четыре ночи. Это была бильярдная «Серебряный берег», которую со дня на день должен был открыть один знакомый шотландец. Но пока в административном помещении доделывали косметический ремонт, заведение пустовало. Дьяков устроился на первом этаже в комнате для обслуживающего персонала и остался доволен, здесь было все, что нужно для жизни: койка, стол и даже туалет за дощатой перегородкой в углу.