Знак убийцы

На уровне верхней галереи группа полицейских в штатском и сотрудников научного отдела полиции толпилась перед сотнями разноцветных попугаев. Ошеломленный отец Маньяни, приблизившись, увидел труп обнаженного мужчины с повернутой набок головой, привязанными к полке руками, как бы изображающий распятие. Струйка крови вытекала из его груди, в которой торчал металлический штырь, она струилась по ногам и капля за каплей падала на пол, где ширилась красная лужа. И последняя деталь, какая-то карнавальная и зловещая одновременно: тело было выкрашено красной краской от головы до пупка и желтой — от бедер до ступней ног.

— Жертва — Норбер Бюссон, — тихо проговорил лейтенант Коммерсон, очень бледный, повернувшись к отцу Маньяни. — Он работал в «Мюзеуме» над докторской диссертацией. Тревогу поднял сторож, увидев свет в коридорах. По моему мнению, смерть наступила меньше часа назад.

— Он умер не сразу, — подтвердил судебно-медицинский эксперт. — Просто истек кровью.

Священник застыл от ужаса. Кто осмелился противостоять Создателю? Какой злобный сумасшедший осмелился так пародировать распятие Христа с единственной целью продемонстрировать свое всемогущество и презрение к человеческой жизни?

Если только…

Если только его убеждения в конечном счете всего лишь ложь? Если человек способен был подвергнуть такому своего собрата, значит, у него нет ни грана страха перед Божьим Судом. А Суд Божий будет…

Отец Маньяни с трудом нашел в себе силы поднять дрожащую руку, чтобы осенить крестом тело несчастного. Потом, опустив голову, молча удалился.

Едва узнав о новости, Лоик Эрван предупредил Питера Осмонда, который находился в своей гостинице. Американец тотчас же, не теряя ни секунды, поспешил в «Мюзеум», но стоявшие на посту полицейские не разрешили ему пройти к месту преступления. Он увидел комиссара Русселя, который, опершись о крышу своей машины, пытался связаться с префектом.

— Комиссар! — крикнул он. — Я должен увидеть, что произошло! Это важно!

— Послушайте, Осмонд. — недовольно проворчал комиссар, подходя к нему, — право, сейчас не время организовывать экскурсии. Там суматохи и так достаточно.

— Я понял его логику! Логику убийцы!

— Вы можете мне сказать, кто он?

— Нет, пока еще нет, но…

— В таком случае это меня не интересует…

Осмонд положил руку на плечо полицейского.

— Комиссар, мне надо верить. Эти убийства подчиняются одному закону! Закону бредовому, но все же закону. Все зависит от оперативности. Я знаю, что напал на верный след.

Комиссар Руссель с недоверием оглядел его. Не в его обычае было позволять диктовать ему условия. Расследование ведет он и относится к нему как к своему личному делу. Да и как этот лохматый тип, несмотря на всю свою ученость, способен распутать все обстоятельства этой безумной истории?

— Если вы мне потребуетесь, я вас вызову, — отрезал Руссель.

— Выслушайте хотя бы мои доводы! — крикнул Осмонд. — Маньяни невиновен!

— Об этом мы уже догадались, — ядовито ответил комиссар, направляясь к своей машине. — Если вы хотели мне сказать об этом, можете взять билет в Соединенные Штаты… Алло? Господин префект? Мое почтение…

Комиссар погрузился в долгий разговор.

Осмонд в ярости отвернулся. Низкорослый мужчина, который явно искал кого-то в толпе, бросился к нему.

— Вы не видели Лео? — спросил Алекс.

— Леопольдину? Она еще в «Мюзеуме»?

— Да. Она должна была закончить работу и сразу позвонить мне. Но с середины дня от нее никаких вестей.

Американец едва сдержал ругательство.

— God… Надо найти ее. Может быть, она в опасности.

Питеру Осмонду не пришлось долго искать. Леопольдина сидела в саду одна, в темноте, под огромным многовековым кедром Жюссьё. Сжавшись и замерев, она пыталась согреться. Питер Осмонд подбежал к ней, тронул за плечо. Черт возьми, он так испугался, что с ней что-нибудь случилось… Под ее внешней уверенностью он угадывал ее такую хрупкость, такую уязвимость…

Леопольдина постепенно вернулась к реальности. Она посмотрела на Осмонда, поежилась под его рукой.

— Не надо сидеть здесь, Леопольдина. Это неразумно, — тихо сказал он.

Она со смирением глубоко вздохнула.

— Норбер… Это ужасно… Все эти смерти… Кто станет следующим?

— Мужайся. Я убежден, что мы его схватим, поверь мне. И пойдем отсюда. Давай.

Он заставил ее встать. И тут заметил большой бумажный рулон, стоящий рядом.

— Это планы «Мюзеума», — объяснила Леопольдина. — По крайней мере самые старые, которые я смогла отыскать. Они датированы тысяча восемьсот восемьдесят девятым годом.

Питер Осмонд взял ее за плечи и с восхищением посмотрел на нее.

— Леопольдина… ты… как это говорят? Ты… восхитительна.

Они медленно прошли к эспланаде, где их поджидал Алекс. По дороге она рассказала ему о своем визите в «Оливер».

— Они делают вид, что не знают, кто такой на самом деле Тоби Паркер, но я убеждена, что они закрывают глаза на его деятельность.

— Я тоже. Готов держать пари, что Паркер хочет воспользоваться Научным обществом для пропаганды своих идей.

— А компания «Оливер», наверное, служит ему ширмой?