ЗНАК ВОПРОСА 1994 № 04

Тот же принцип лежит в основе преданий о Соловье-разбойнике: берется местное название, перекликающееся с именами собственными в былинном сюжете, и утверждается, что как раз в этих местах и находились владения Соловья. Три таких утверждения — относительно Языкова, курской Соловейни и украинской Соловиевки — явно не могут быть истинными. Почему же мы должны доверять четвертому, абсолютно однотипному с ними «воспоминанию» о заставе Соловья в районе Карачева? Только из-за близости тамошних Девяти Дубов и реки Смородиновки к местам, указанным в былине? Но ведь сама эта близость и могла подтолкнуть местных жителей к предположению, что действие знаменитой былины разворачивалось некогда в их краю. Доказать же, что подобные рассказы и впрямь дошли до нас со времени тех событий, ничем пока нельзя. По справедливому замечанию крупнейшего знатока былин А. М. Астаховой, «названия реки и села могли возникнуть и в более позднее время, а самый факт существования в старину чисто местных преданий о Соловье-разбойнике не установлен».

Так что вопреки первому впечатлению надежных географических ориентиров у нас мало. Собственно говоря, полного доверия заслуживает только один: Брынские (Брянские) леса, без дальнейшей конкретизации места. Но и этого, как мы сейчас увидим, достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы об исторической сущности Соловья-разбойника.

Брынские леса — это часть обширной территории, которую в период формирования древнерусской государственности населяло племя вятичей. Географическое положение земли вятичей предписывало ей стать связующим звеном между «центром» и северо-восточными «окраинами» нарождающегося государства. Однако в реальной жизни долгое время было иначе. Наш видный историк В. О. Ключевский отмечал: «До половины XII в. не заметно прямого сообщения Киевской Руси с отдаленным Ростово-Суздальским краем…Когда ростовскому или муромскому князю приходилось ездить на юг в Киев, он ехал не прямой дорогой, а делал длинный объезд в сторону». Путь обычно лежал через верховья Волги и Смоленск.

Почему же княжеские дружины так старательно огибали владения вятичей? Вряд ли причиной были только труднопроходимые дебри и болота. Ведь для купеческих караванов земля вятичей и в те годы была «проницаема». Через нее уже с IX века проходил торговый путь, связывавший Киев с Волжским Булгаром. Поднявшись вверх по Десне, купцы волоком переправляли свой груз в верховья Оки, а по ней попадали в Волгу. Но то что удавалось мирным торговцам, очень нелегко было осуществить людям, приходившим сюда с другими намерениями…

Исследователи давно обратили внимание на красноречивую фразу в «Поучении» Владимира Мономаха. Перечень своих походов он начинает так: «Первое, к Ростову идох, сквозе вятичи, посла мя отець…» (Князь был в ту пору еще отроком.) Читатель сразу чувствует, что слова «сквозь вятичи» — не просто уточнение маршрута; Мономах и на склоне лет был горд тем, что к Ростову он тогда шел не окольным, а прямым путем. Аналогичный оборот мы встречаем в тексте «Поучения» еще дважды, и каждый раз он несет в себе недвусмысленную эмоциональную нагрузку. «И пройдох сквозе половечьекыи вой (половецких воинов), бьяся, до Переяславля…» — сообщает князь в одном случае. Вспоминая другой яркий эпизод своей жизни, он рассказывает, как с небольшой дружиной «и с детми и с женами» ехал «сквозе полкы половьчекие», а половцы «облизахутся на нас акы волци», но не посмели напасть, и русичи «неврежени» добрались до места назначения. О препятствиях, которые чинились во время его- первого похода в земле вятичей, Владимир Мономах даже не находит нужным говорить, очевидно, полагая, что не только его современникам, но и потомкам, которым адресовано «Поучение», и без того понятно, чего это стоит — проехать «сквозь вятичей»…

Действительно, вятичи дольше и упорнее других восточнославянских племен сохраняли свою обособленность, сопротивляясь властным притязаниям киевских князей. В 966 году князь Святослав, как сообщает летопись, «вятичи победи… и дань на них вѣзложи». Но зависимость от Киева вятичи терпели недолго. В 981 году сыну Святослава Владимиру опять пришлось облагать их данью с помощью вооруженной силы. Уже через год вятичи восстали. Владимир Святославич снова отправляется в поход против них, снова их побеждает, но и эта победа не была окончательной. Еще два раза довелось воевать с вятичами Владимиру Мономаху.