ЗНАК ВОПРОСА 1995 № 01

Перед атакой дивизии Морана на Курганную высоту 18-й егерский полк был расположен «пред самой батареи». Он был оттиснут колоннами Ш.-О. Бонами. «Полк этот сильно пострадал от мужественного сопротивления наступающим, что пришел к батарее уже в самом незначительном числе», — так писал И. П. Липранди. Несмотря на то что полк понес большие потери, приказа отвести его в тыл не последовало. И полк присоединился к резерву Н. Н. Раевского: к 19-му и 40-му егерским полкам. Во время атаки A. П. Ермолова на батарею Раевского фельдфебель 18-го егерского полка В. В. Золотов взял в плен раненого генерала Ш.-О. Бонами, за что был произведен в подпоручики.

Многие офицеры 18-го егерского полка во время русско-шведской войны 1808–1809 годов служили в 25-м егерском полку под командованием Н. В. Вуича. И вместе с ним разделили печальную участь полка: плен, следствие. Это надолго омрачило жизнь офицеров. Александр I посчитал своих офицеров невиновными. Полк был заново сформирован, но офицеры были распределены в другие полки. Служившие ранее в 25-м полку, а в 1812 году в 18-м егерском полку офицеры: подполковник Т. И. Чистяков, капитан B. И. Бреер, штабс-капитан С. А. Эйсмонт, поручики А. И. Мей и А. Е. Мандерштерн (в роте которого служил фельдфебель В. В. Золотов), подпоручик П. И. Лытошин страстно желали сражения, чтобы восстановить свою честь. И имена этих героев можно найти в наградных списках, где были увековечены их подвиги. О героических действиях 18-го полка писал в своих рапортах М. Б. Барклай де Толли, писал в донесении Александру 1 полковник К. Ф. Толь.

26-я пехотная дивизия Паскевича И. Ф. сражалась на батарее Раевского в составе четырех пехотных полков: Нижегородского — шеф-полковник Н. Ф. Ладыженский, командир-подполковник Кадышев; Орловского — шеф И. Ф. Паскевич, командир-майор П. С. Берников; Полтавского — командир-полковник Бобоедов и Ладожского — шеф-полковник И. Я. Савоини.

Шеф Нижегородского полка Н. Ф. Ладыженский в сражении при деревне Салтановке 11 июля 1812 года был ранен в рот. У него была повреждена челюсть и язык. Несмотря на рану он остался в строю и командовал своим полком в Бородинском сражении.

Орловский полк в апреле 1813 был награжден серебряными трубами с надписью: «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 г.», а также вензелями Александра 1 на знамена.

В бою при Красном 2 августа 1812 года Полтавский полк сражался в отряде генерала Д. П. Неверовского. Отряд потерял часть артиллерии и кавалерии. Его положение было крайне тяжелым. Неприятель не раз предлагал сдаться, на что Полтавский полк отвечал: «Умрем, а не сдадимся!»

Нарвский пехотный полк, сражавшийся в 1-й бригаде 12-й пехотной дивизии И. В. Васильчикова, о которой в рапорте М. Б. Барклая де Толли вообще ничего не говорится, во время атаки А. П. Ермолова взял три неприятельских знамени, о чем написано в наградных документах нижних чинов.

Шеф Ладожского полка полковник И. Я. Савоини в бою за батарею Раевского был ранен, но своего полка не покинул. Трудно поверить, чтобы такие люди могли бежать с поля боя, как утверждали А. П. Ермолов и М. Б. Барклай де Толли.

А. П. Ермолову понадобилось написать о больших силах противника, «гнездившегося» на батарее Раевского, и об отступающих стрелках и егерях, чтобы показать во всем блеске свою атаку на батарею.

В донесении Александру 1 полковник К. Ф. Толь придал этой атаке героический ореол. А. П. Ермолов был удостоен эпитета «храбрый». Генерал А. И. Кутайсов назван отличным генералом. Признав атаку А. П. Ермолова на батарею Раевского нужной и необходимой, М. Б. Барклай де Толли и К. Ф. Толь вынуждены были признать и тот факт, что имелись бежавшие с поля боя, так как иначе нельзя было оправдать действия А. П. Ермолова, который не выполнил приказ Кутузова М. И., пославшего его на левый фланг, и, введя резервы, ослабил в известной степени наши силы перед решающей атакой неприятеля на батарею, которая к вечеру оказалась в руках французов.