Знак Зодиака Змееносец

– Вот опять вы меня под монастырь подводите, товарищ майор. Да, признаю, подобная информация, несомненно, ценнейшая, но вот только к делу её не приобщить. Вы не просто изъяли улику без понятых и оформления протокола, вы попросту украли её из квартиры подозреваемой. И что вы мне теперь предлагаете делать? А ведь всегда и во всём требуется отдельная процедура, особенно, что касается оформления важных улик, – но затем, смягчившись, уже более весёлым тоном добавил. – В любом случае – хвалю. Теперь, похоже, всё становится на свои места, а заодно проясняются мотив и действия эксперта Галушки, который, видимо, покрывал преступные деяния своей сестры. Одно непонятно: какое отношение она имеет к серийным убийствам? Как-то не тянет она на серийного маньяка… хотя в моей практике случались и не такие казусы.

– Для меня это так же остается загадкой, – честно призналась Олеся Сергеевна. – Похоже, до тех пор, пока мы не найдем её и Тверда, ответить на эти вопросы у нас не представится никакой возможности.

– Что точно, то точно, – вздохнул Свешников. – Кстати, я уже оформил официальный запрос на гражданку Галушку Яну Алексеевну, а заодно переговорил с вашим бывшим начальником – полковником Шереметьевым, и предоставил ему все основания для проведения обыска в её квартире. Так что скоро у нас будут и официальные «пальчики» с места её основного проживания. А вам на сегодня – счастливого пути! Разбирайтесь со смертью в Кромах.

На том разговор был завершён, и Киряк с сумкой наперевес, но со спокойной совестью отправилась на автовокзал.

Глава 29

– Двадцать четвертого апреля сего года гражданка Абросимова Клавдия Тимофеевна была лежащей на земле во дворе дома без признаков жизни собственной дочерью. Как следует из заключения судебно-медицинского вскрытия, причиной смерти явилась черепно-мозговая травма с повреждением височной доли головного мозга. По мнению выезжавших на место происшествия в составе следственно-оперативной группы следователя и эксперта-криминалиста, а так же заключению судебного медика, смерть наступила в результате несчастного случая. Видимо, упав, Абросимова ударилась виском о твёрдый предмет – выступающий угол силикатного кирпича, находившегося на земле в месте падения, – здесь Сидоров сделал паузу и взглянул на Киряк.

В данный момент они стояли около добротного деревянного сарая, посреди просторного деревенского дворика на окраине посёлка Кромы.

– Судя по описанию, вот на этом самом месте она и была обнаружена, – уточнил старший лейтенант и неопределённо указал рукой на участок земли около входа в сарай.

Чем дольше рассматривала Олеся Сергеевна это место, тем яснее для неё становилось несоответствие изложенных фактов: начиная с того, что земля во дворе была плотная, утрамбованная, и – что самое главное – ровная, без ямок и бугров. Да и сам дворик был чисто выметен и ухожен. Около дома стояли две небольшие скамеечки, окрашенные масляной краской в синий цвет. Рядом с ними, в покрашенных масляной краской автомобильных шинах, были посажены садовые цветы. А потому представить, что здесь могли бесхозно валяться кирпичи, было довольно затруднительно. Да и само падение набок и удар головой об угол кирпича так же вызывали у Киряк большие сомнения.

– Андрей Андреевич, стучите в дверь, нам нужно поговорить с её дочерью, – распорядилась она.

На стук вышла русоволосая женщина лет сорока, в заношенном домашнем халате, с опухшим лицом и выраженным запахом винного перегара.

Вытаращив на милиционеров полупьяные сонные глаза, она охрипшим голосом поинтересовалась:

– Вы кто такие и чего вам здесь надо? Мать больше не принимает, нету её больше, померла она.

– Мы из милиции, – грубовато оборвал её Сидоров, своим окриком мгновенно отрезвив хозяйку дома.

Та стала торопливо тереть отёкшие веки тыльной стороной кистей, при этом испуганно косясь на старшего лейтенанта.

– Вы приходитесь дочерью погибшей в апреле сего года гражданки Абросимовой Клавдии Тимофеевны?

– Я, – засуетилась женщина и тут же представилась. – Абросимова Лидия Петровна, её дочь.

В этот момент входная калитка распахнулась, и во двор, косолапя, проковыляла старушка в чёрном платке, тёмно-синем платье до пят и надетой поверх него старенькой цигейковой душегрейке. Она махнула кому-то рукой на улице и громко крикнула скрипучим голоском:

– Андрюшка, иди сюда, баба Клава сегодня принимает! Вон у неё уже и посетители стоят.

После чего с деловым видом прошествовала к дому, остановилась около оперативников и, поздоровавшись с хозяйкой дома, бесцеремонно поинтересовалась:

– Вы тута крайние на приём к Клавдии Тимофеевне?

– Померла мать уж как полгода! – с каким-то отчаянием в голосе выкрикнула дочь погибшей, чем крайне встревожила пришедшую старушку.

Та вздрогнула всем телом, в испуге поджав нижнюю губу, и охая, и ахая, запричитала: