Знак Зодиака Змееносец

В пятницу в кабинете Свешникова все собрались в полном составе. Лица у присутствующих были серьёзны, да и сам Петр Ильич на этот раз не улыбался: он был хмур и немногословен. Ответ нашёлся очень быстро. Их делом заинтересовалась Москва, в результате чего и главному прокурору, и начальнику Управления МВД области было предписано приложить всё усилия, чтобы в кратчайшие сроки раскрыть это громкое дело. Причём срок был дан максимум три недели. В противном случае министерское начальство грозило прислать к ним столичную группу следователей со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Начинай, – негромко скомандовал Свешников, и Ярыгин приступил к докладу.

– Как удалось выяснить, гражданин Тверд Аркадий Иванович проживал в Орле с одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Примерно с того же периода он работал на кафедре философии Орловского педагогического института, откуда по собственному желанию был уволен в апреле этого года. Согласно данным из отдела кадров института, до того он работал на кафедре философии Московского института культуры, где им была защищена кандидатская диссертация по теме: «Астрология как альтернативный способ познания окружающего мира».

– Ничего себе темка для советского времени, – не удержавшись, буркнул начальник экспертно-криминалистического отдела Иванов. – И ведь защитил…

– Чему здесь удивляться, Иван Алексеевич? Видно вы уже стали забывать, что это было за время. Перестройка, гласность, демократия… Вот и доигрались в демократию!.. Философы-астрологи трупы по зодиаку раскладывают! А теперь ещё и правительство повадилось каждый год по нулю на купюрах добавлять. Если так и дальше пойдет, то скоро на еду денег не останется, – недовольно проворчал Свешников, сегодня он был явно не в своей тарелке. – Степан Степанович, продолжайте!

– Так же получены данные, что за полгода до поступления на работу в московский вуз Тверд был комиссован из рядов вооружённых сил в звании капитана. Стоит отметить, что до увольнения из армии он почти два года прослужил в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Профессиональный переводчик с фарси, персидского и таджикского языков.

– Да он ещё и полиглот у нас! – на этот раз не удержался Лешко. – А мы точно того ищем?

– Того-того, товарищ полковник, – хмуро ответил за всех капитан Ярыгин. – Я три дня в Москве провёл, пытаясь выяснить его прошлое. Так вот, один из сторожилов кафедры, кто лично тогда знал Тверда, по секрету мне рассказал, что тот какое-то время находился под наблюдением врачей из-за приступов сильнейших головных болей. Я отыскал поликлинику, к которой был прикреплён Тверд, и добыл из архива его амбулаторную карту, откуда мне сделали подробную выписку. А в ней указано, что из армии тот был комиссован вследствие тяжелейшей черепно-мозговой травмы и перенесенной операции. У него имеется дефект костей черепа, прикрытый титановой пластиной. Но самое главное, как следует из выписки, он страдает эпилепсией с прогрессирующим расстройством личности с девиантным поведением, имеющим ярко выраженный сексуальный подтекст.

– Но у нас же нет ни одного доказательства совершенных им действий сексуального характера! Ни одна из жертв не подвергалась сексуальному насилию! – возразил Свешников, но затем уже более спокойно добавил: – Хотя его прочие половые связи с этих позиций вполне объяснимы.

– Согласен с вами, Петр Ильич, но это ещё не весь доклад, – угрюмый Ярыгин заметно нервничал.

Киряк, хорошо знающая Степана, не раз бывавшего у них в гостях, отлично помнила слова своего мужа, который утверждал, что Ярыгин всегда эмоционально крайне тяжело выходит из длительного запоя. В такие периоды он становился мрачным, угрюмым и малообщительным. Так было и на этот раз – капитан раздраженно нахмурил лоб, с трудом дожидаясь, когда ему наконец предоставят возможность продолжить доклад.

– Так вот, как следует из записи психиатра, пациент Тверд не раз рассказывал, что им движут навязчивые мысли сексуального характера, связанные с воспоминаниями о трагической гибели женщины, свидетелем которой он стал. Правда, как не раз Тверд признавался врачу, своё чрезмерное возбуждение он регулировал с помощью самоудовлетворения.

– А вот это уже действительно интересно. В таком случае отсутствие следов насильственных действий полового характера на теле жертв ещё ни о чём нам не говорит, – заключил Свешников. – У вас всё, Степан Степанович?

Тот молчаливо кивнул.