Знаки

В конце концов, это её чувства, и она не на исповеди, а он не священник.

Дэниел понял, что ответа не будет. Медленно покачал головой и приблизился к Алекс. Она развернулась боком к перилам, положив на их поверхность ладонь. Холод мрамора под пальцами не позволял ей оторваться от реальности.

Мужчина удивлённо приподнял брови и несколько сожалеюще выдохнул.

– Ладно, признаю, вопрос был некорректным, – потянувшись к Александре, он взял её за подбородок. – Тогда будь счастлива, милая, – просто прошептал он и коснулся её губ своими.

Он не пытался углубить поцелуй или проникнуть языком в её рот, он просто прижался к её губам, томительно и нежно лаская их своим ртом. Это был поцелуй любовника… бывшего. Ничего интимного по сути. Последнее «до свидания» и «мне очень жаль, что у нас ничего не сложилось».

Но вопреки здравому смыслу Алекс ощутила лёгкое покалывание в груди, всё же она была женщиной, живой женщиной, и не могла не отреагировать на близость притягательного мужчины. Порой наше тело живёт отдельной жизнью от разума, и так было и будет всегда. Ни она первая, ни она последняя.

Опустив руку на его белую гладкую рубашку, Алекс слегка нажала, мягко отталкивая Дэниела, пока он не принял её покорность за согласие и не перешёл границ.

Он тут же отодвинулся.

Она провела языком по губам и закусила нижнюю, убирая ладонь с его груди и обхватывая себя руками, грея прохладную кожу предплечий.

– Дэниел, я…

Но она не договорила, краем глаза уловив какое-то движение сбоку.

– Роберт… – выдохнула Алекс.

Он стоял, нахмурившись, зелёные глаза почернели, а от всей фигуры исходила едва сдерживаемая агрессия.

Алекс горько усмехнулась про себя; похоже, это входит у них в традицию – появление Роберта в самый неподходящий момент. Ну, почему он не пришёл на террасу раньше, когда они просто беседовали?

Дэниел тихо присвистнул и усмехнулся. Вероятно, вся ситуация несколько забавляла его. А вот то, что именно она стала невольной причиной этой ситуации, совсем не веселило саму Алекс. Порой эхо наших необдуманных поступков долетает к нам через годы. Одно недосказанное или неверно истолкованное слово, необдуманный шаг, недомолвка, оговорка – могут дорого обойтись. Может быть, не сразу, но потом расплачиваться всё равно придётся, хоть и с некоторым опозданием.

– Это… – начал Говард.

– Конечно же не то, что я подумал, – закончил Роберт. – Александра, мы можем поговорить наверху? – спросил он, не смотря на неё.

Алекс не могла не заметить немую борьбу взглядов, которую вели между собой мужчины.

– Конечно, – ответила она и прошла мимо Роберта к балконным дверям, почти физически ощущая сгустившуюся вокруг него предгрозовую атмосферу.

Кивнув последний предупреждающий взгляд на Дэниела, в котором сквозила явное обещание, что он сделает с ним, если тот ещё хоть раз приблизится к его жене на расстояние ближе ста метров, Роберт покинул террасу вслед за Алекс.

– Что это было, чёрт возьми, Александра? – процедил Роберт сразу же, как за ними захлопнулась дверь спальни.

«Ох, он дважды называл её полным именем. Плохой знак», – подумала Саша.

С трудом сдерживаемая злость сквозила в каждом слове Роба. Но если бы Алекс прислушалась лучше или не была до такой степени занята своими собственными чувствами, расслышала бы отчаяние, перемешанное с этой самой слепой и отчасти нелепой злостью.

Алекс отошла ближе к камину, Роберт остался возле двери.

– Это, чёрт возьми, было прощание! – интонация её была не менее страстной.

– Что он вообще себе позволяет? – Акимов дёрнул за узел галстука, развязывая его и отбрасывая в сторону. – Что ты себе позволяешь?

Рот Алекс шокировано приоткрылся.

– Я? Позволяю? – она задохнулась от возмущения. – Да знаешь что, Роберт, какое ты имеешь право обвинять меня… меня

!?

– Я думал, между нами что-то изменилось.

– Между нами всё изменилось. И это произошло не сегодня, а гораздо раньше. Ты – другой, но и я… я тоже другая, – закончила она, рубанув воздух ребром ладони.

– Нет, ты не другая, ты такая же, какой была всегда. – Роберт наблюдал за тем, как она торопливо провела рукой по своим волосам. – Алекс, я… – чуть тише начал он, так как гнев его куда-то испарился, зато Саша завелась.

– Что ты о себе возомнил? – подбоченившись, начала она.

Алекс не кричала, просто говорила, делая акцент на каждом сказанном слове.

– Три года… и ты снова врываешься в мою жизнь. Переворачиваешь её с ног на голову, предъявляешь права!

Она почти слово в слово повторила то, что уже говорила ему, когда они стояли посреди её квартиры, и она трясла документами о разводе перед его носом.

И Роберт понял, что за прошедшее с разговора время, ничего не изменилось. Он не сказал, не сделал ничего, чтобы выказать ей свою любовь и чувства, которые она в нём вызывала. Он не покаялся и не попросил прощения, позволив идти всему своим чередом. Но плыть по течению – это неверный путь, ему надо бороться за неё, за себя, за будущее, которое ещё может у них быть.