Знаки ночи

– Потомок Кащея, – как-то даже удовлетворенно сказал Хозяин. – Теперь все понятно. Да, ребятки, лихо вам придется, колдуны кащеева семени обид не прощают. А тебе, ведьмак, лучше бы пока здесь у меня пожить, целее будешь. Имей в виду, я далеко не каждому предлагаю убежище в своем доме. Есть у меня один склеп, там тебе вполне удобно будет, только надо будет, чтобы тебе кто-то одеяло привез. До морозов далеко, конечно, но лучше подготовиться заранее. А питаться можешь вон, в «Поминальной избе».

– Так это не шутка была? – изумился я, пропуская мимо ушей предложение умруна, в виду полной его невозможности. Жить я, конечно, хочу, но прятаться на кладбище – это уже слишком. Если уж совсем жареным запахнет, куда проще будет недели на две-три свалить куда-нибудь ко всем чертям, в безвизовую страну вроде Черногории. Вряд ли этот злодей станет искать меня там. Он же колдун, а не фсбшник и не налоговик. Или махнуть на родительскую дачу, тамошний Лесной хозяин при надобности меня обещал спрятать так, что никто не отыщет. – То есть он серьезно говорил о Кащее Бессмертном? Речь реально шла о том чуваке, который чахнет над златом, носит шелковый костюм с нарисованными на нем костями, и у которого вместо обычной головы череп с короной?

– Я не знаю, кто такой этот твой Чувак, – очень серьезно ответил мне умрун. – Но все остальное – чушь невероятная и глупые придумки людишек, не знающих, с каким огнем они играют. Кащей был величайшим колдуном из людей, и это неудивительно, потому как знания свои получил от жены. А кто у него была жена?

– Кто? – печально обозревая помятый и заляпанный грязью пиджак, спросил я.

– Морена, – торжественно произнес умрун, увидел, что меня это имя совершенно не тронуло, и снова повторил. – Сама Морена, неуч! Повелительница смерти, холода и мрака. Кащей черпал свои знания из божественного источника. Смертный познал то, что не суждено было для людей, а только для богов.

– Так что, этот черт в белилах – потомок богини? – проникся наконец я.

– Нет, разумеется. – Хозяин, похоже, начинал злиться. – У смертного и богини детей быть не могло, это противоестественно. Но Кащей был ходок еще тот, и время от времени одаривал своим вниманием других женщин, из числа смертных. И под конец все чаще, на том и погорел, причем в прямом смысле. Морена прихватила его с одной девицей, да и спалила дом, в котором они были, до основания, так, что от того и пепла не осталось. Но это неважно, главное, что от соитий Кащея со смертными женщинами, бывало, рождались дети, как, собственно, природой-матушкой и задумано. Некоторые из них проживали свою жизнь как обычные люди – бросали в землю зерно, бортничали, ловили рыбу, рожали детей. А иные со временем ощущали в себе силу пращура и понимали, что могут достичь большего, чем обычные пахари или рыбаки. Их было немного, но каждый из них изрядно наследил на Руси, а то и за ее пределами. Само собой, что долголетия пращура они не получили, им отмерен такой же срок жизни, что и любому другому смертному. Да и того они не проживают, никто из них, насколько я знаю, не умер в своей постели. Костер – вот что ждало каждого потомков Кащея. Раньше или позже – но каждого. Да по-другому их и не убить, только огонь может разорвать узы, связывающие их душу с телом. Огонь – величайший дар, который люди получили от тех, кто создал этот мир, и он всегда будет помогать человеку, защищая его от детей Ночи.

Вот теперь понятно, почему этого нехристя пули не брали. Интересно, а если ему голову отрубить, то как тогда? Она по новой прирастет к шее, или он в другое тело вселится?

– Но каждый из них до последней встречи со смертным пламенем непременно успевал оставить на Земле свое семя, – в стиле древнерусских сказителей продолжал вещать Хозяин кладбища. – Не всегда их дети получали Кащееву мощь, она могла достаться внуку или правнуку. Но эта цепь не прерывалась никогда и никогда не прекратится, до тех пор, пока этот мир жив.

Если сначала я слушал этот рассказ с легкой улыбкой, поскольку он больше напоминал страшную сказку, то под конец всерьез проникся эпичностью истории.

– Фига себе, – наконец сказал я. – По ходу, у меня в самом деле серьезные проблемы.

Кивок балахона подтвердил мне, что все именно так и обстоит.

– И вон у той девицы тоже, – ткнул серый узловатый палец с длиннющим ногтем, отливающим в свете луны серебром, в Маринку. – Это же она выдала колдуна законникам. Стало быть, тоже повинна смерти.

Мне очень хотелось выдать матерную тираду, но я не знал, как на это отреагирует умрун.

– Беда, – вот тот максимум, который я счел возможным выдать вслух. – Как ее спасать – непонятно, особенно с учетом того, что она вообще не очень крепка на голову. А теперь небось совсем спятит, после эдакой свистопляски. Да, а как она, находясь в состоянии овоща, меня сюда дотащить умудрилась?