Знал бы прикуп

— Ой, не смешите меня, — сказала она и поделилась с соседкой: — Ты слышала: наш Котя таки ветеран. — Но этого ей показалось мало. Крикнула автолюбителям: — Котя — ветеран.

Я не стал ждать окончания бурной реакции аборигенов на новость. Поинтересовался:

— Где его можно найти?

— Можете почитать в дверях; ваш ветеран поехал на съезд.

— Читал. Он уехал вечером?

— Вечером его драндулет был на месте.

— У Коти машина? — удивился я.

— Я знаю? «Москвич» — это машина?

Никогда бы не подумал, что Котя — автомобилист. Марка машины объясняла, почему он не пользовался ею на работе.

— У него есть родственники?

— Конечно. Как человек может быть без родственников?

— Адрес их не знаете?

— Кто знает Ленькин адрес? — громко спросила у всех собеседница.

Никто не знал.

— Кто у нас Леня? — спросил я.

— Брат.

— Он работает?

— Ленька? Конечно, работает. Не то что ваш Котя.

— Где?

— Я знаю где? Котя говорит: егерем. Но разве Коте можно верить?

— Больше у него никого нет? — спросил я.

— Слава богу, нет, — ответила она. И добавила: — Ленька недавно был.

— Когда?

— Час назад.

— Не сказал, что вернется?

— Я знаю… — тон ее ответа был риторический. — Почитайте, может, там написано.

Конечно, с этого следовало начать. Дивясь своей бестолковости, я вошел в палисадник. Извлек листок. Ниже Котиного сообщения столь же коряво было начеркано другим цветом: «Был Ленчик. Уехал назад».

Я повертел бумагу, сложив, вернул ее в щель. Вышел из дворика. Закрывая за собой калитку, обнаружил на столбике кнопку звонка и рядом с ней табличку. Такую, какими облепливают двери коммунальных квартир. Табличка уведомляла: «Инвалид труда Гишвалинер К. М.». Не густо и не слишком достоверно.

Я пошел со двора. Выйдя на Мясоедовскую, остановился в растерянности. Что теперь? Нитей не было. Никаких. Если не считать брата Ленчика, возможно, работающего егерем, и фамилии Коти, которая ничего не давала.

Мошенник вполне мог рвануть к брату. На кого он еще может рассчитывать в своем положении? Но заниматься поисками сельского родственника Коти показалось бесполезной тратой сил. Милиция эту версию, конечно, проработает. Ей она будет по зубам.

Я замер. Почему только ей? Я знаю фамилию, имя и примерный возраст. Есть же справочное.

В связи с тем, что запрос будет не по городу, а по области, проблема может и не решиться. Но нить и впрямь единственная. Как ею не дорожить?

Вспомнил, что ближайшее справочное — на вокзале. Был уверен, что граждан с фамилией Гишвалинер в окрестностях Одессы не так уж много. Тем более Леонидов Моисеевичей предпенсионного возраста.

После долгих разводов в виде комплиментов, уговоров и, наконец, мелкой взятки дамочка в окошке взялась выполнить заказ. И ей пришлось долго ругливо беседовать по телефону, прежде чем она обрадовала меня известием: с полчаса могу погулять.

Все это время я просидел в ближайшем сквере. Опасался мозолить глаза вокзальному патрулю. Хотя, по моим подсчетам, разыскивать меня еще не начали. Во всяком случае, по ориентировке.

Когда вернулся к окошку, всезнающая дама убористым почерком дописывала лист адресами пожилых Леонидов Моисеевичей Гишвалинеров, обитающих в Одесской области.

Я обнаружил это через стекло. И тут же затосковал. Нить. на которую я рассчитывал, оказалась слишком узловатой. Разыскать узел, нужный мне, не представлялось реальным.

Наконец список лежал в окошке. Я без энтузиазма взял его. Обреченно пробежал глазами. Дамочка притомилась каждый раз писать слово: «Одесса», в этой графе ставила прочерки. Все тезки проживали в городе. Все, кроме одного. Самой нижней в списке была запись: «с. Красное, д. 10». В селе Красном, по-видимому, была только одна улица.

ГЛАВА 15

Карту области купил тут же на вокзале. Минут пятнадцать ушло на обнаружение на ней села Красного. Оно оказалось километрах в тридцати от Одессы в сторону Николаева, но находилось в удалении от шоссе и железнодорожной ветки. Судя по карте, село располагалось на стыке лесного массива и полей. Должность егеря в местном хозяйстве вполне могла иметь смысл.

По карте выходило, что к селу от асфальтированной Николаевской трассы вели две дороги. Поворот на первую был на километр раньше, и сама дорога проходила через лес. Вторая пересекала поле. Обе они километров через пять петлей замыкались в самом селе.

Через пятнадцать минут я уже выезжал из города.

Не знал, имел ли смысл этот вояж. но он давал возможность действовать. Пассивность сейчас была невыносима. И предчувствовал: едуне зря. Если и не обнаружу Котю, то хотя бы пообщаюсь с братом. Тот наверняка подкинет информацию, где может находиться его городской родственник. Правда, скорее всего в селе мне придется ждать. Если Ленчик «поехал назад» всего лишь час назад и добирается автобусом, то явится в родное селение позже меня. Намного позже. В такую глухомань рейсы не могут быть частыми.

Первый поворот, не оснащенный указателем, я узнал сразу Но пропустил. Дорога от него ныряла в лес. Выруливать по незнакомой лесной дороге не рискнул. Был уверен, что наверстаю упущенное на открытой местности.