Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе

Нет, как правило, миссис Маршалл вставала поздно. Она, Глэдис Нарракот, была удивлена, обнаружив в десять с небольшим, что номер открыт и ее уже нет. Определенно, это было нечто необычное.

– Миссис Маршалл всегда завтракала в постели?

– О да, сэр, всегда. Впрочем, это и завтраком считать нельзя. Так, чай, апельсиновый сок и один тост. Худела, как и многие леди.

Нет, сегодня утром она не заметила в поведении миссис Маршалл ничего необычного. Все было так же, как и всегда.

– Мадемуазель, что вы думаете о миссис Маршалл? – негромко спросил Эркюль Пуаро.

Глэдис Нарракот изумленно уставилась на него.

– Ну, сэр, об этом не мне судить, правда?

– Нет, нет, судить об этом именно вам. Нам не терпится – очень не терпится услышать ваше впечатление.

Глэдис беспокойно оглянулась на главного констебля, и тот постарался изобразить сочувствие и одобрение, хотя на самом деле его также несколько смутил подход его зарубежного коллеги.

– Э… да, разумеется. Говорите.

Впервые бойкая деловитость покинула Глэдис. Она смущенно затеребила ситцевое платье.

– Ну, миссис Маршалл… если так выразиться, она не была настоящей леди. Я хочу сказать, она была скорее актрисой.

– Она и была актрисой, – напомнил полковник Уэстон.

– Да, сэр, именно это я и имела в виду. Она просто продолжала вести себя так, как ей было угодно. Она… ну, она не старалась быть вежливой, когда у нее не было настроения. Вот только что улыбалась, а через минуту, если не может что-то найти, или на звонок отвечают не сразу, или белье не вернули из стирки, она уже ругается и откровенно грубит. Пожалуй, никому из нас она не нравилась. Но одевалась она красиво и, конечно, сама была очень привлекательна, поэтому, естественно, ею восхищались.

– Я сожалею о том, что вынужден спросить вас об этом, однако это крайне важно. Вы можете сказать, какие отношения у нее были с ее супругом?

Глэдис колебалась мгновение.

– Вы не думаете… это ведь не так… вы не думаете, что это совершил он?

– А вы? – быстро спросил Эркюль Пуаро.

– О! Я бы такое ни за что не подумала. Он очень приятный джентльмен, капитан Маршалл. Он не смог бы совершить ничего подобного – я уверена в этом.

– И все же полной уверенности у вас нет – я чувствую это по вашему голосу.

– О таких вещах пишут в газетах! – неохотно произнесла Глэдис Нарракот. – Это все ревность. Конечно, все говорили об этом – я имею в виду, о ней и мистере Редферне. А миссис Редферн такая приятная вежливая леди! По-моему, это так плохо! И мистер Редферн такой приятный джентльмен, но, похоже, мужчины ничего не могут с собой поделать, когда сталкиваются с такой женщиной, как миссис Маршалл, которая привыкла всегда поступать по-своему. Женам приходится многое терпеть, не сомневаюсь в этом. – Помолчав, она вздохнула. – Но если б капитан Маршалл обо всем узнал…

– Ну? – резко спросил полковник Уэстон.

– Я порой задумывалась о том, – медленно произнесла Глэдис, – что миссис Маршалл боялась, как бы ее муж не узнал.

– Почему вы так говорите?

– Ничего определенного, сэр. Просто я чувствовала… что временами… она его боялась. Мистер Маршалл очень спокойный джентльмен, но с ним… с ним непросто.

– Но ничем определенным вы это подкрепить не можете? – спросил Уэстон. – Они не говорили друг другу ничего такого?

Глэдис Нарракот медленно покачала головой.

Главный констебль вздохнул.

– Итак, перейдем к тем письмам, которые миссис Маршалл получила сегодня утром, – продолжал он. – Вы можете что-нибудь рассказать о них?

– Их было шесть или семь, сэр. Точно не могу сказать.

– Вы отнесли их миссис Маршалл?

– Да, сэр. Как обычно, я забрала их в конторе и положила на поднос с завтраком.

– Вы не помните, как они выглядели?

Горничная покачала головой.

– Письма как письма. Думаю, среди них были счета и рекламные проспекты, потому что они остались вскрытые на подносе.

– Что вы с ними сделали?

– Выбросила в мусорный бак, сэр. Сейчас с ними разбирается один из полицейских.

Уэстон кивнул.

– Ну, а содержимое мусорных корзин, где оно?

– Тоже должно быть в баке.

– Гм… ну, думаю, пока что это все, – сказал Уэстон и вопросительно посмотрел на Пуаро.

Тот подался вперед.

– Когда вы сегодня утром убирали в комнате мисс Линды Маршалл, вы не трогали камин?

– Там все было в порядке. Огонь в нем не разводили.

– И в самом камине ничего не было?

– Нет, сэр, все было в полном порядке.

– В котором часу вы убирали в ее комнате?

– Примерно в четверть десятого, сэр, когда мисс Линда спустилась завтракать.

– После завтрака она возвращалась к себе, вы не знаете?

– Да, сэр, возвращалась. Примерно без четверти десять.

– Она долго пробыла у себя?

– Думаю, да, сэр. Мисс Линда вышла в половине одиннадцатого, и она очень спешила.

– Больше вы в ее комнату не заходили?

– Нет, сэр. Я уже закончила там уборку.

Пуаро кивнул.

– У меня есть к вам еще кое-что, – сказал он. – Кто из отдыхающих купался сегодня утром перед завтраком?

– Я не могу ничего сказать про другое крыло и первый этаж. Только про это крыло.

– Именно это я и хочу узнать.