Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе

– Как я уже говорил, это был не я! Даже не надейтесь… Так, дайте-ка сообразить… это был не Гарднер – жена не спускает с него глаз. Старый козел Барри? Ерунда! И вряд ли это был священник. Хотя, скажу вам, я видел, как этот преподобный пялится на миссис Маршалл. Сплошное святое негодование, но в то же время взгляд замечает все изгибы фигуры! Как вам это нравится? Эти священники по большей части лицемеры. Вы читали о случае, который произошел в прошлом месяце? Священник и дочь церковного старосты! Это многим открыло глаза. – Мистер Блатт фыркнул.

– У вас нет ничего интересного, что вы могли бы сообщить нам? – холодно спросил полковник Уэстон.

Мистер Блатт покачал головой:

– Нет. Ничего стоящего. – Помолчав, он добавил: – Полагаю, это вызовет большой шум. Пресса набросится на дело, как на горячие пирожки. И в будущем у «Веселого Роджера» уже не будет той высокомерной избранности. Вот уж воистину, «Веселый Роджер»!.. Только веселья тут кот наплакал.

– Разве вам не понравилось отдыхать здесь? – негромко спросил Пуаро.

Красное лицо мистера Блатта покраснело еще больше.

– Скажу вам прямо: нет, не понравилось. Ходить под парусом здесь хорошо, места живописные, обслуживание и кухня приличные. Но здесь совсем нет matiness[191], если вы понимаете, что я имею в виду! Я хочу сказать, мои деньги ничуть не хуже, чем деньги других людей. Мы здесь, чтобы получать удовольствие. Так почему бы не собраться всем вместе и не получать удовольствие? Какие-то обособленные кружки, все сидят каждый сам по себе – и только ледяным тоном: «Доброе утро!», «Добрый вечер!», да еще «Какая сегодня чудесная погода!». Никакого

joy de viver![192] Одни самодовольные куклы!

Мистер Блатт остановился – теперь он был уже багровым – и, снова отерев пот со лба, виновато произнес:

– Не обращайте на меня внимания. Я сам не свой.

III

– И что мы думаем о мистере Блатте? – спросил Эркюль Пуаро.

– Что вы о нем думаете? – усмехнулся полковник Уэстон. – Вы знаете его лучше, чем я.

– У вас в английском языке есть много выражений, как нельзя лучше описывающих его, – тихо произнес Пуаро. – Неотесанный чурбан… Выскочка… Человек, сделавший себя сам… Мистер Блатт, как вам больше нравится, – трогательный, нелепый, вульгарный; все определяется точкой зрения. Но мне кажется, что тут есть кое-что еще.

– И что же?

Подняв взгляд к потолку, детектив пробормотал:

– Мне показалось, что он… нервничает!

IV

– Я засек время, – доложил инспектор Колгейт. – От пансионата до лестницы, спускающейся в бухту Эльфов, три минуты. Это если идти спокойным шагом до тех пор, пока виден пансионат, после чего нестись со всех ног.

Уэстон удивленно поднял брови.

– Это быстрее, чем я полагал.

– Спуск по лестнице на берег занимает минуту и три четверти. Подъем – те же самые две минуты. Проверял констебль Флинт. Он спортивный парень. Если же идти обычным шагом и спускаться не спеша, на все потребуется около четверти часа.

Полковник кивнул.

– Мы должны разобраться еще кое с чем, – сказал он. – Речь идет о трубке.

– Блатт курит трубку, как и Маршалл, как и священник. Редферн курит сигареты, американец предпочитает сигары. Майор Барри вообще не курит. У Маршалла в номере одна трубка, у Блатта две, у священника одна. По словам горничной, у Маршалла две трубки. Другая горничная не слишком толковая и не знает, сколько трубок у других. Неопределенно говорит, что видела у них в номерах две, а может быть, три.

Уэстон снова кивнул.

– Что-нибудь еще?

– Я проверил прислугу. Похоже, все чисты. Генри, бармен, подтверждает заявление Маршалла насчет того, что тот видел его без десяти одиннадцать. Уильям, работник на пляже, почти все утро чинил лестницу, ведущую от пансионата к скалам. Похоже, он также ни при чем. Джордж размечал теннисный корт, а затем сажал растения рядом с обеденным залом. Никто из них не смог бы увидеть того, кто шел на остров по дамбе.

– Когда с дамбы ушла вода?

– Приблизительно в девять тридцать, сэр.

Уэстон подергал ус.

– Возможно, кто-то все-таки попал на остров этим путем… В деле появился совершенно новый ракурс, Колгейт.

Он рассказал про коробку для сандвичей, обнаруженную в пещере.

V

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – пригласил Уэстон.

Это был капитан Маршалл.

– Я могу узнать, как мне быть с похоронами? – спросил он.

– Думаю, предварительное расследование мы проведем послезавтра, капитан Маршалл.

– Благодарю вас.

– Прошу прощения, сэр, – сказал инспектор Колгейт. – Позвольте вернуть вам вот это.

Он протянул три письма.

Кеннет язвительно усмехнулся.

– Полиция проверяла, с какой скоростью я печатаю на машинке? – сказал он. – Надеюсь, теперь я чист перед вами.

– Да, капитан Маршалл, полагаю, теперь мы с чистой совестью можем выдать вам полное алиби, – вежливо подтвердил полковник Уэстон. – На то, чтобы напечатать эти листы, требуется никак не меньше часа. Больше того, горничная слышала, как вы стучали на машинке до без пяти одиннадцать, а другой свидетель видел вас в двадцать минут двенадцатого.

– Вот как? – пробормотал капитан Маршалл. – Все это как нельзя кстати!