Читаем Знаменитые Скорпионы полностью

На вопрос зрителей о том, как подбираются герои для программы, именинник ответил: «Поскольку ни с одного из героев мы никогда не брали денег, значит, мы трахаемся по любви». Затем без ложной скромности добавил, что программа «Антропология» – «идеальная ночная сиделка, я не знаю других подобных программ вообще в мире», а НТВ – восхитительный, лучший в стране канал, с которым близко никто не может сравниться…

Потом Остапа, то есть Диброва, понесло: «Общался я тут в одном заведении со всемирно известным музыкантом… Звонит мне на днях Андрей Андреевич Вознесенский… А Никита Владимирович Богословский мне сказал…» Ощутимо запахло хлестаковщиной.

Не на все вопросы успел ответить отмечающий свой 41-й день рождения прямо в эфире собственной программы ведущий. Остались без ответа (не хватило времени) вопросы типа: «Димон, как у тебя с потенцией в 41?»; «Правда ли, что ты нравишься Павлику Лобкову?», а также крик в ночи: «Где найти такого мужа?»

В самом конце 40-минутного бенефиса Дмитрий Дибров наконец объяснил, зачем все это затеял: «Может быть, где-нибудь в Ростове-на-Дону сидит сейчас мальчик, который единственно откуда черпает информацию о том, что мир состоит из людей ищущих, штурмующих небеса, так это из «Антропологии». И очень может быть, что когда-нибудь он переступит порог «Останкина» и сядет на мое место».

Много лет назад мальчик из Ростова-на-Дону Дима Дибров тоже смотрел телевизор и мечтать не смел, что когда-нибудь он, как мэтры тогдашнего ТВ, сможет переступить порог «Останкина» и сесть на их место. Сел. Получилось. А все мало. Что-то такое делает телевидение с психикой людей, что и популярности хоть ложкой ешь, и славы – выше крыши, а не дает покоя настоящий успех подлинных творцов, рядом с которыми ведущий – фигура второстепенная. Он – всего лишь посредник между ними и зрителями по ту сторону экрана, в лучшем случае, посредник талантливый, в худшем – никакой. Но амбиции душат. И появляется соблазн поменять роль. И вот уже ведущий вырастает в собственных глазах до фигуры, равной Черчиллю. На самом же деле популярнейший ведущий Дмитрий Дибров был до смешного похож на тех провинциальных девочек и мальчиков из «Взгляда» (начала эти свои заметки телекритик именно с кастинга, устроенного популярной телепередачей среди молодых россиян. – Ф. Р. ), ищущих признания и славы. Только их наивное тщеславие много симпатичнее, нежели тщеславие взрослого, знаменитого на всю страну человека, возомнившего себя интеллектуальным лидером нации. Впрочем, с антропологической точки зрения (антропология – наука о природе человека), это, безусловно, интересно. Взял человек да без всяких ненавистных журналистов сам себя выпотрошил. До самого нутра».

Так вышло, но этот, с помпой разыгранный бенефис, не спас Диброва от скорого забвения. В начале 2001 года, несмотря на то что одна из передач, которую он вел – «О, счастливчик!», – обогнала по рейтингу зрительских симпатий «Поле чудес», руководство НТВ приняло решение продать передачу другому каналу – ОРТ. И «эпоха Диброва» на российском ТВ закончилась. Впрочем, как и других его коллег, кто владел умами и сердцами миллионов россиян в последнее десятилетие. Речь идет о Светлане Сорокиной, Леониде Парфенове, Евгении Киселеве, Сергее Доренко, Михаиле Осокине, Евгении Ревенко и т. д. Это вам не советское ТВ, где звезды блистали десятилетиями. Нынешних кумиров ТВ хватает от силы на несколько лет, после чего их без особого сожаления выбрасывают из эфира, поскольку подсевшей на ТВ-иглу массе нужны новые лица – незамыленные.

Но вернемся к Дмитрию Диброву.

Отлученный от большого эфира, он еще какое-то время мелькал на ТВ, но уже не в прайм-тайм, а глубокой ночью, когда большая часть телезрителей спала крепким сном. В итоге Дибров даже покинул Первый канал и попытался устроиться на дециметровые. Но из этого ничего не вышло. По его же словам (интервью «Московскому комсомольцу» 26 июля 2006 года): «Я обошел все дециметровые каналы, все абсолютно. Да, я хотел начать сначала. Мне казалось, что на дециметровых каналах можно сделать телевизионную революцию. Выяснилось, что абсолютно все дециметровые каналы, как один, копируют больших дядей. Сериалы-мериалы и дурацкие викторины. И мне нигде не удалось принять предложения…»

Исчезнув с экранов ТВ, Дибров остался на страницах СМИ, в основном желтого направления. Те любят смаковать его личную жизнь, которая, в отличие от телевизионной, что называется, бьет ключом. Например, 4 декабря 2007 года в газете «Московский комсомолец» появилась короткая заметка под названием «Дибров накажет обидчика» (автор – В. Уколова). В ней сообщалось следующее:

«В ночь на субботу в клубе «Рай» на Дмитрия Диброва напали. Пока известный телеведущий наслаждался песнями группы «Машина времени», к нему подошел человек и ударил его по лицу. Никто из видевших происшествие, включая охрану клуба, не успел среагировать. Про случившееся «МК» рассказал сам Дмитрий:

Перейти на страницу:

Все книги серии Астрология в биографиях знаменитых людей

Знаменитые Стрельцы
Знаменитые Стрельцы

В этой книге собраны биографии самых знаменитых людей нашей эпохи, рожденных под созвездием СТРЕЛЬЦА, – больших идеалистов, жизнерадостных и великодушных, общительных и дружелюбных.Авторы – легендарный астролог России Павел Глоба и не менее известный биограф-искусствовед Федор Раззаков – объединили свои усилия, чтобы на конкретных примерах показать влияние «астрологической карты» на судьбу и характер человека. Увлекательно, с массой живописных деталей они доказывают: всё, что начертано звездами, сбывается! Вам представляется уникальная возможность это проверить, а также убедиться, как много общего у вас и кумиров, рожденных с вами под одной звездой.

Павел Глоба , Павел Павлович Глоба , Федор Ибатович Раззаков

Биографии и Мемуары / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Документальное

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное