Читаем Знаменитые Скорпионы полностью

«Съемки шли в Вешенской с сентября 1974 года по февраль 1975-го. И все это время я была в грязном рваном ситцевом платье… Ползала по всей станице, и все, что было на земле, разумеется, было на моем теле – вся была в занозах, ссадинах, кровоподтеках. Сначала художник мне рисовал «раны», через неделю были уже свои, натуральные: ногти изодраны, ноги, руки – кровавое месиво… Что интересно, я не чувствовала ни боли, ни холода. Наступила зима, и я бегала босиком по снегу, купалась в Дону в лютый мороз, рядом все в тулупах и валенках, шапках-ушанках… А мне болеть нельзя – монофильм, замены никакой. Самое смешное, что даже ни разу не простудилась. А рядом со мной вся съемочная группа чем только не болели – и ангиной, и грипповали, а «Петровна», как меня звали там, в Вешенской, па-а-ашла в кадр…

Потом бывалые люди говорили: «Это у тебя был «окопный синдром». Во время войны разведчики наши неделями лежали в засадах не шевелясь. И никогда у них не было ни воспаления легких, ничего. «Окопный синдром»! Вероятно, и я его пережила. После выхода фильма на экраны однажды ко мне подошла какая-то женщина и с удивлением спросила: «Вы живы? Я думала, актриса с ума сошла, ведь в таких условиях невозможно выжить!»…»

За подобную самоотверженность актрису впору было представлять к какой-нибудь высокой кинематографической награде. И она не заставила себя долго ждать. В 1978 году Т. Семину удостоили звания народной артистки РСФСР. Хорошую службу сослужила роль Анфисы в «Вечном зове», а также проникновенно сыгранная драма Марии в «Матери человеческой». А год спустя фильму «Вечный зов», в котором наша героиня сыграла одну из главных ролей, была присуждена Государственная премия СССР (тогда как раз вышел второй сезон фильма – в январе 79-го).

Однако не стоит думать, что Семина была приговорена к исполнению ролей исключительно положительных героинь. Да, в том же 78-м она сыграла еще две подобные роли – Ольгу Муравьеву в фильме «А у нас была тишина» и учительницу литературы Марью Николаевну Струженцову в «Доброте». Однако третьим фильмом с ее участием, вышедшим в 1978 году, оказался детектив «Трактир на Пятницкой», где Семина весьма неплохо исполнила роль подруги главаря банды Серого Ирины. Кстати, роль Серого исполнил актер Константин Григорьев, который оказался астрологическим «родственником» ее супруга – Быком (1937

), правда, Водолеем (18 февраля).

Отметим, что в том же 1978 году Семина и Прокофьев вместе снялись в одном фильме. До этого подобное случилось лишь однажды – в картине «Время, вперед!» (1967), где у Семиной была роль второго плана, а у Прокофьева – небольшой эпизод. Десять лет спустя ситуация поменялась. В картине «Опасные друзья» Семина сыграла небольшую роль (тюремного врача Анну Ивановну), а ее супругу досталась роль второго плана – уголовник Ильин по кличке «Франт».

Вообще в их тандеме знаменитой была, конечно же, Семина. Это был как раз тот случай, когда мужей обычно называют не по имени или фамилии, а по их принадлежности к более именитой супруге: в нашем случае – «муж Тамары Семиной». Вполне вероятно, Прокофьеву это не нравилось (вспомним, что он был Скорпионом-Быком – весьма ревнивым типом), однако семья после этого все-таки не разрушилась. Свою малую занятость по основной профессии Прокофьев замещал работой в «озвучке» – он дублировал иностранные фильмы.

В конце февраля 1981 года начались съемки последнего, третьего сезона телесериала «Вечный зов». Они проходили там же, где и раньше: павильоны снимали на «Мосфильме», а натуру – в Белорецке, что в Башкирии, а также в Алабино и в Верховцах. Работа длилась до сентября следующего года и принесла нашей героине гонорар в размере 1676 рублей (18 съемочных дней).

Семина играла все ту же Анфису, но уже повзрослевшую – времен Отечественной войны. По своему драматургическому накалу это был уже несколько иной материал. В этих сериях героиня Семиной рвала свою связь с Федором Савельевым и превращалась в самоотверженную жену – ждала с фронта своего мужа Кирьяна. А когда выяснилось, что тот стал инвалидом (ему ампутировали обе ноги) и побирается по вокзалам, она бросилась на его поиски и в итоге все-таки нашла. Эпизод, где она с воем мечется по железнодорожной насыпи, разделенная от мужа проезжающим поездом, пробирал зрителей буквально до слез. После премьеры заключительных серий этого фильма (в мае 1983 года) слава Тамары Семиной вновь вознеслась ввысь. Увы, это оказался последний взлет в ее творческой биографии.

До середины 80-х Семина снялась еще в нескольких фильмах. Это были: «Дым Отечества» (Авдотья), «Тайна записной книжки» (Татьяна) (оба – 1981), «Найди на счастье подкову» (1983; главная роль – Илинка), «Одиноким предоставляется общежитие» (1984; Лариса Евгеньевна), «Особое подразделение» (Настя), «Еще люблю, еще надеюсь» (главная роль – Агнесса Захарова) (оба – 1985).

Перейти на страницу:

Все книги серии Астрология в биографиях знаменитых людей

Знаменитые Стрельцы
Знаменитые Стрельцы

В этой книге собраны биографии самых знаменитых людей нашей эпохи, рожденных под созвездием СТРЕЛЬЦА, – больших идеалистов, жизнерадостных и великодушных, общительных и дружелюбных.Авторы – легендарный астролог России Павел Глоба и не менее известный биограф-искусствовед Федор Раззаков – объединили свои усилия, чтобы на конкретных примерах показать влияние «астрологической карты» на судьбу и характер человека. Увлекательно, с массой живописных деталей они доказывают: всё, что начертано звездами, сбывается! Вам представляется уникальная возможность это проверить, а также убедиться, как много общего у вас и кумиров, рожденных с вами под одной звездой.

Павел Глоба , Павел Павлович Глоба , Федор Ибатович Раззаков

Биографии и Мемуары / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Документальное

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное