Знамя над рейхстагом

Я невольно залюбовался молодым командиром. Спокойный, сдержанный, он толково поставил перед бойцами задачу, разъяснил им, как будет осуществляться взаимодействие внутри взвода и с соседями, распорядился о маскировке. Говорил он так, будто не раз водил людей в бой. Его круглое, с пухлыми мальчишескими губами лицо было сосредоточенно и строго. Уверенность взводного передавалась солдатам, они охотно подчинялись ему. «Прирожденный командир», — подумалось мне.

Сегодня, как только в небо взвилась серия красных ракет, Мельников первым выскочил из окопа и преодолел брод, первым бежит теперь ко второй неприятельской траншее. Я слежу за ним, и мне хочется, чтобы он уцелел, остался жив.

Вот Мельников сорвал с пояса гранату, на ходу вставил в нее запал и, почти не пригибаясь, швырнул. Следом полетели гранаты бойцов взвода. «Ур-р-р-а-а!» — подразделение ворвалось в траншею. Я видел, как Мельников первым спрыгнул в нее… Потом потерял его из виду.

Бой шел по всему склону. Противник, застигнутый врасплох, не оказывал пока серьезного сопротивления.

Небольшая наша группа вырвалась на гребень Заозерной с правого фланга. Оттуда застучал пулемет, и несколько человек упали. Враг начинал приходить в себя в кое-где давать отпор. Его сопротивление постепенно усиливалось. Однако атакующие продолжали довольно быстро продвигаться вперед. За стрелками следовали саперы. Они ставили рогатки, ежи, мины, прикрывая ими фланги. Особенно сильно укреплялся правый фланг, откуда ожидались контратаки фашистов.

Мне то и дело приходилось давать распоряжения Александру Васильевичу Максимову о переносе артиллерийского и минометного огня по тем участкам, где сопротивление гитлеровцев становилось особенно упорным.

— Вас к телефону, — передал мне трубку адъютант Анатолий Курбатов. Из нее раздался бас:

— Докладывает капитан Королев. Захватил семнадцать человек пленных. Все из пятнадцатой дивизии СС. Что с ними делать?

— Направьте ко мне.

— Слушаюсь! Рота перевалила через гребень. Ведем бой на обратном скате. Противник вводит в бой мелкие подразделения с танками.

— Постарайтесь опрокинуть их.

Вскоре позвонил старший лейтенант Решетняк. Он тоже сообщил, что продвигается успешно, но уже имеет дело с организованным отпором. Я понимал, что гитлеровцы, оправившись от неожиданности, начинают вводить в бой главные силы, чтобы сначала остановить наступление, а потом перейти в контратаку и отбросить нас на исходный рубеж. Что ж, надеяться на это противник имел все основания. На его стороне были и выгодная позиция, и превосходство в численности. Ведь в наших стрелковых дивизиях при полном комплекте насчитывалось около 7 тысяч человек. У немцев же количество людей достигало 12 тысяч.

Надо было срочно закрепиться. Только тогда у нас сохранялась перспектива удержать высоту 228.4.

Я распорядился всеми силами артиллерии и минометов подавить фланкирующие пулеметы и орудия прямой наводки, обработать огнем безымянные высотки, что расположились в полукилометре к западу и югу от Заозерной, не допустить контратак с правого фланга, ввести в бой 3-й батальон 674-го полка.

А из-за Заозерной доносился все усиливающийся грохот боя.

Командир 674-го полка Алексей Иванович Пинчук и комбат Николай Федорович Брыльков были у меня на наблюдательном пункте. Я поставил им задачу, показал на местности ориентиры. Они сделали пометки у себя на картах, сверили свои часы с моими. Все было уточнено и согласовано. Попрощавшись, офицеры ушли.

Через два часа мы начали артиллерийский налет. Сотни снарядов летели над головами сражавшихся людей и тех, кто готовился вступить в сражение. Из укрытий выползли наши танки. Головная машина, подойдя к воде, замерла, потом медленно спустилась в протоку и рывком выскочила на противоположный берег. За ней, уже смелее, двинулись остальные. Набирая скорость, они устремлялись за высоту.

Следом за ними бросилась пехота. Бойцы повзводно перебегали сборный мост, наведенный саперами, и прижимались к танкам, стараясь не отстать от них. Начала поорудийно переправляться и артиллерия.

Только теперь, словно бы опомнившись, противник открыл огонь по занятым нами позициям на Заозерной, по переправе. Но было уже поздно. К этому моменту рота Решетняка атаковала вражеские подразделения, расположившиеся в лесу за высотой, а рота Королева прочно закрепилась на западных склонах Заозерной.

Вскоре гитлеровцы пошли в контратаку. Заговорили наши орудия прямой наводки, застучали пулеметы. Волна вражеской пехоты, будто натолкнувшись на стену, застыла на месте, потом отхлынула назад, оставив на поле боя множество убитых и раненых.