Знание-сила, 1998 № 01 (847)

От одного варианта романа к другому Маргарита проходит путь, подобный пути Мастера: ее душа освобождается от горечи и обид, наполняясь безразличием ко всему земному, ее влекут теперь только жажда освобождения и желание соединиться с любимым.

Все будет правильно,— ответил ей Воланд,— на том построен мир,

М. Булгаков

Иешуа и Пилат. От «исправить» до «искупить»

Мотив апологии Христа возникает уже в первой редакции булгаковского романа. Для создания образа Иешуа Га- Ноцри Булгаков поначалу использовал, кроме текстов евангелии, книгу Э. Ренана «Жизнь Иисуса», прочитанную им еще в юности. Иешуа первых редакций написан в полном соответствии с ренановским видением Христа — как «простак, рассматривающий мир сквозь призму своей наивности».

Лет ему — 25, речь Иешуа, как и сам язык ершалаимских сцен, подобна речам и языку сцен московских. Будущей приподнятости и торжественности нет и в помине. В уцелевшей тетради первой редакции романа читаем:

«...С правого креста послышалось: — Эй, товарищ! А, Иешуа! Послушай! Ты человек большой. (...) Упроси центуриона, чтоб и мне хоть голени-то перебили.. И мне сладко умереть...»

«Скорее проси,— хрипло сказал он (Иешуа.— Г. С.), и за другого, а иначе не сделаю...».

Дальнейшая правка романа радикально меняет и образ Иешуа, и манеру письма, стилистику ершалаимских сцен: «роман о Пилате» стилистически резко выделяется из основного повествования.

Среди всех главных героев романа (кроме, пожалуй, Воланда) Иешуа Га- Ноцри претерпевает наибольшие изменения. Он взрослеет и из наивного, самонадеянного мечтателя превращается в философа, учителя, мудреца.

Провозглашающих «истины», поучающих было множество и до Иешуа-Христа Но он убеждает в своей правоте собственным живым бытием и мироощущением, исполненным покоя и счастья, — оттого, что живет в ладу и с Истиной, и с самим собой. И ему, живущему так, невозможно не поверить, что смерти нет, что все люди — добрые... Сила его живого убеждения так велика, что сборщик податей бросает деньги на дорогу, чтобы вечно следовать за ним, а жестокий пятый прокуратор Иудеи два тысячелетия тоскует о том, «что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал».

Но чем была обусловлена необходимость именно такого развития образа Иешуа? Не логикой сюжета «романа о Пилате», более того, преступление прокуратора, отправившего на смерть юного безобидного мечтателя, кажется куда более ужасным, чем тогда, когда подсудимый — зрелый, готовый умереть за свои убеждения человек.

С новым видением Иешуа и возвышением самой тональности евангельских сцен не могло не прийти и новое решение отношений между прокуратором и подсудимым: если в ранних редакциях Пилата раздражает бестолковость чудака- мечтателя, то в каноническом тексте Пилат уважает право философа пойти на смерть за свои убеждения. Но главное — Булгаков и здесь не прегрешил против Истины: Свет, который несет в себе Иешуа — Иисус,— это не только вера и не только святость...

Для достижения философии романа в ее целостности очень важно правильно понять причину поправки, внесенной Булгаковым в окончание «романа о Пилате».

В первых редакциях (32—34-го годов «Великий канцлер») Пилата прощают и предоставляют ему возможность все исправить. «Прощен! (...) Сейчас он будет там, где хочет быть,— на балконе, и к нему приведут Иешуа Га-Ноцри. Он исправит свою ошибку». Но в действительности невозможно вернуться назад и исправить непоправимое — Иисус распят, время необратимо... И в каноническом тексте Пилат обязан содеянное искупить. Это — принципиально иное решение.

В последней редакции «Мастера и Маргариты» мотива наказания за грех, пусть и столь тяжкий, нет. Ведь наказание предполагает наказующего. Но человек не беспомощная игрушка — пусть даже в руках «сверхъестественных» сил, якобы вольных наказать или помиловать его по своему усмотрению. Единственное, что властвует над человеком,— это беспристрастные законы мироздания. Действие равно противодействию как в мире механики, так и в области нравственных отношений.

«— Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? — спросила Маргарита.

— Все будет правильно,— ответил ей Воланд,— на этом построен мир».

За совершенную ошибку приходится платить — и не потому, что так угодно кому-то, а потому, что этого требует равновесие бытия. Пилат заплатил сполна. И «Свободен! Свободен!» Такова теперь философия М. Булгакова.

...часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает добро.

Иоганн Вольфганг Гёте

Воланд. Экуменизм. Теодицея