Знание-сила, 1998 № 01 (847)

И вот написан «Консультант с копытом». Яркая, сатирическая, остроумная вещь — еще одна, «Дьяволиада». Но... великого романа о самом главном снова не получилось.

От Первого варианта «романа о дьяволе» остались черновые тетради с полуразорванными страницами, а единственный машинописный экземпляр Булгаков отправил в печку. В печку же полетели и многие страницы редакций последующих.

Ранние редакции «Мастера и Маргариты» и в художественном, и в содержательном отношении несравнимо слабее окончательного текста. А некоторые страницы вообще написаны не как художественный текст — со свойственной Булгакову стилистикой,— а как конспект для последующей литературной обработки.

Поэтому, думаю, бесспорно: настоящий мотив уничтожения ранних рукописей романа — не «политическая самоцензура» (как считали некоторые булгаковеды), а творческая неудовлетворенность.

... В нем росло и зрело произведение настолько многомерное, грандиозное, неоднозначное, что поначалу удавалось изобразить лишь одну из его граней. То, что выходило, было талантливо и остроумно, но великим не было. Поэтому Булгаков освобождался от ранее написанного, безжалостно вымарывал все, способное затенить ведущую его идею: интересные сюжетные ходы, роскошные сцены, остроумные фразы. Он отказался от изображения политических реалий тех лет и страшных подробностей красного террора — это было бы «геометрией лома в хрустальных пространствах» романа о вечном.

Чтобы веселая и злая дьяволиада переросла в «роман-судьбу», писатель должен был пережить отчаяние, унижения, крушение надежд, любовь. Он должен был по-новому осмыслить образ Христа, его величие, его жертву, отказавшись и от ортодоксально-христианской, и от ренановской концепции. Он должен был выстроить собственную философию и все это переплавить в художественные образы.

Это потребовало более десяти лет напряженнейшей жизни.

Выдумать можно все, кроме психологии.

Борис и Аркадий Стругацкие

Мастер и Маргарита

Маргарита и тема любви в романе появляются только после того, как в жизнь Булгакова вошла «настоящая, верная, вечная» любовь — Елена Сергеевна. Сцена знакомства Мастера и Маргариты автобиографична — не столько в событийном, сколько в психологическом аспекте.

... Маргарита «говорила, что с желтыми цветами в руках она вышла в тот день, чтобы я наконец ее нашел, и что, если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь пуста»,— рассказывает Мастер, и ведь именно об этом и едва ли не теми же словами писала Елена Сергеевна своей сестре до знакомства с М. А.

Она и только она, Елена Сергеевна, «жена-колдунья» — «непомерной красоты женщина», прототип верной подруги Мастера. Причем понятие «прототип» означает здесь не столько прообраз, портрет, сколько некую родственность душевного склада, духовное сродство в содержании самого чувства любви, в том, как переживалось это чувство Е. С. и Маргаритой. Им обеим не была присуща та любовь-жертва, другой стороной которой является эгоизм собственника, стремление схватить и удержать при себе любой ценой... Как свойственна женщинам именно такая любовь! Как быстро она наскучивает, и какая редкость в великой литературе любовь «настоящая, верная, вечная».

Чтобы по достоинству оценить еще и это булгаковское открытие, достаточно вспомнить трагедии Бэлы и Печорина, Анны и Вронского, Наташи и Пьера (их трагедия впереди, за рамками романа, но предугадывается достаточно ясно).

Возможно, потому, что вечная любовь — чрезвычайная редкость в жизни. Но Булгакову было дано ее пережить. Узнать «творческое оплодотворение души» любимого, «обоюдное самосовершенствование, вдохновение друг друга на художественный, религиозный и любой другой творческий труд». Это слова Даниила Андоева. Далее он писал, что «Божественная комедия» есть плод двоих, и без Беатриче она так же не появилась бы на свет, как и без Данте. То же и с Булгаковым. Работа над книгой о Пилате есть именно творчество двоих — Мастера и его подруги, так же, как и сам роман о Мастере есть плод несомненного сотворчества М. А. и Е. С.: «Тот, кто называл себя мастером, работал лихорадочно над своим романом, и этот роман поглотил и незнакомку».

И точно так же содержанием жизни Елены Сергеевны — и при жизни ее Мастера, и после его смерти — стало его творчество; именно ей, сохранившей, отредактировавшей, вовремя продвинувшей в печать, мы обязаны сегодня радостью знакомства со многими произведениями Булгакова, а с романом «Мастер и Маргарита» — в особенности.

Однако и Маргарита ранних редакций романа весьма существенно отличалась от своего прототипа. Раз за разом переписывая роман, Булгаков все вернее приближал духовную сущность героини к своему идеалу. В результате ведьма- Маргарита превратилась в ведунью, ведьму в первоначальном и древнем значении слова — от «ведать», «знать».