Знание-сила, 2000 № 03 (873)

В этих условиях наш герой далеко не всегда был точным исполнителем царской воли. Хорошо делать то, чего ему делать не хотелось, оказалось чрезвычайно трудно. Ордин-Нащокин пребывал в разладе с самим собой: строгий «радетель» послушания в государевых делах, он начал своевольничать. На практике это означало, что на переговорах с поляками он готов был идти на большие уступки, чем ему было предписано, лишь бы скорее заключить мир и заняться шведами. Отповедь следовала незамедлительно: царь не упускал случая выговорить дипломату, Ордин-Нашокин был уличен в гордости и высокоумии. Заметим, что Ордин-Нащокин одним из первых угодил в ситуацию, свойственную российским реформаторам: ему приходилось выбирать между послушанием и своим пониманием дела.

Ордин-Нашокин не сразу сдал свои позиции. Даже в этой шаткой ситуации он настаивал на большем доверии и самостоятельности. Он без устали повторял, что невозможно вести дела, когда исполнителя все время хватают за руку. Для Ордин-Нашокина детально выписанные посольские и воеводские наказы, от которых нельзя ни на шаг отступить, — что колодки на ногах. В отстаивании такой позиции, между прочим, не меньше реформаторства, чем в создании почты или в реорганизации посольской службы. Во времена Афанасия Лаврентьевича за этим стояла смена принципов и стиля управления.

Еще один смысл в отставке «великого канцлера» кроется в состоянии общества, точнее, политической элиты. Ощущение неотвратимости перемен соседствовало со страхом перед ними. Рефлексия традиционного общества выражается в топтании, в стремлении обрядить новое в хорошо знакомое старое. Умеренность и осмотрительность — вот девиз этого времени! Потому все, что не вписывается в эти рамки, в конце концов отторгалось. А Ордин-Нащокин как раз и не вписывался.

Конечно, как реформатор Ордин больше обещал, чем сделал. За отсутствием широких возможностей проявить себя в деле он более реализовывался на бумаге — в своих проектах и в письмах царю. Отсюда и несколько ироническая характеристика В.О. Ключевского: «Говорун и бойкое перо». Впрочем, у того же Василия Осиповича есть и другое определение: Ордин у него — русский Ришелье. Оценка, между прочим, совпадающая с отзывами современников-иностранцев. Так, английский врач при царском дворе Самуэль Коллинз писал об Афанасии Лаврентьевиче: «Великий политик, очень важный и мудрый государственный министр и, может быть, не уступит ни одному из министров европейских». Даже угодивший в русский плен польский магнат Потоцкий, автор очень едких характеристик царских придворных, признал в Ордин-Нащокине «великого мужа», родившегося, по несчастью, в «необразованной стране».

Судьба Ордин-Нащокина предвосхищает судьбы русских реформаторов. Мало родиться реформатором. Надо еще и угодить в нужное время. Но, угодивши, едва ли стоит ждать благодарностей от современников. Какой бы не была цена преобразований (даже толком и не начавшихся, как при Ордине), она всегда покажется чрезмерной в скучавшем по консерватизму консервативном обществе. Как это ни покажется странным, но в русском варианте реформатор почти всегда оказывается преждевременным человеком. Даже если родится вовремя. У нас не только революции, но и реформы пожирают своих детей.

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин (1605(?) — 1680) — один из самых видных государственных деятелей царствования Алексея Михайловича.

Родился Ордин-Нащокин в 1605 году (по другим данным — в 1607 году) в семье псковского дворянина. В Псковском и Торолецком уездах находилось фамильное гнездо Нащокиных. Начав с традиционной полковой службы, Афанасий Лаврентьевич скоро перешел на дипломатическую службу, где сумел отличиться при выполнении ряда трудных заданий. Продвижению способствовал не только природный умг но и образованность Ордин-Нащокина. Он знал риторику, математику, латинский, молдавский, немецкий языки, а в дальнейшем освоил и польский.

Известность при дворе второго Романова Афанасию Лаврентьевичу принесло его участие в псковских событиях 1650 года. При его активном участии правительству удалось внести раскол в среду восставших псковичей и погасить пламя мятежа.

В 1652 году Ордин-Нащокин возглавил комиссию по размежеванию границы со Швецией. В последующем приложил немало сил, чтобы остановить экспансию Швецией в южной Балтике.

Во время русско-польской и русско- шведской войн он участвовал в штурме Витебска, походе на Динабург и Ригу. Именно в это время проявились дипломатические таланты Афанасия Лаврентьевича. В 1656 году он завязал отношения с Бранденбургом, подписал выгодное для России Валиесарское перемирие со Швецией (1658).

Склонный к скорейшему — даже ценой значительных уступок — разрешению всех противоречий с Речью Посполитой, он с начала 60-х годов вел активные переговоры с Польшей. Именно при его непосредственном участии было подписано Андрусовское перемирие, положившие конец многолетней войне за Украину.

Это время стало временем наивысших успехов Ордин-Нащокина. Он был пожалован высшим думным чином боярина (1667), возглавил Посольский приказ.