Знание-сила, 2000 № 03 (873)

— Я поняла, — сказала Мэриан посерьезневшим голосом, после долгой паузы. — Извини за дурацкие вопросы. Я пришлю тебе на днях… свою сережку. Сказку будешь дальше слушать?

— Конечно.

Я выбрался из кресла и лег на пол. Глупо сидеть перед экраном, если включен лишь звук. Только сейчас я заметил, что она связалась со мной по аське без видео. Сразу же пришла и другая мысль: кажется, я и сам не против того, чтобы не видеть ее липа. Словно боюсь чего-то… или еще не готов.

Клетка 11. ГОЛОС-11

Так и жил бы себе Голос в проводах, разговаривая со всем миром и не особенно сожалея о том, что нет у него Носителя- Но случались с ним и неприятные истории. Однажды он застрял в телефоне-автомате провинциального городка: сильный ветер порвал провода, и Голос не мог вернуться в мировую телефонную сеть из маленькой местной сети автоматов. Автоматы были исправны, но не имели связи с внешним миром из-за обрыва кабеля. Единственное, что спасло Голос — на вокзале в одной из кабинок трубку не повесили на рычаг, и она болталась на проводе, издавая гудки. Голос весь сконцентрировался в этих гудках, они стали 1ромче, сложнее и звучали теперь почти как мелодия, сыгранная на органе. На вокзале было много людей, они знали, что телефоны сломались, — но они разговаривали между собой. Голос мог слышать их слова, особенно когда они говорили недалеко от его автомата. А люди, проходя мимо, могли слышать его музыкальные стоны из трубки. Пару раз какой-то ребенок подходил к его будке, слушал гудки, потом брал трубку в руки и кричал в нее: «Алло, мама, алло!» Позже кто-то другой — взрослый, но не совсем нормальный — долго ругал телефонную станцию, обращаясь непосредственно к тому аппарату, где застрял Голос.

Конечно, это были не разговоры, но Голос выжил, проведя жуткую ночь в лихорадке коротких гудков и отрывочных фраз, почти не чувствуя себя, но чувствуя, что еще жив. Так иногда себя чувствуют заболевшие люди — ничего, кроме пульса, который накатывается и отступает, как большая груда красных камней или громкие гудки в трубке не до конца сломанного телефона…

Наутро линию починили, и Голос вернулся в мировую сеть в сильном испуге. С тех пор он стал осторожнее и избегал телефонов в таких местах, связь с которыми может легко прерваться. Но был и другой случай, который напугал его еще больше.

Дело было в Нью-Йорке — в большом городе со множеством телефонов, где, казалось, ничего плохого не может случиться. Голос развлекался разговором с одним пьяным банкиром, звонившим из бара домой. Жены банкира на самом деле не было дома, и 1олос успешно изображал ее неискренний смех… когда вдруг почувствовал, что слабеет: напряжение падало. Это был тот самый, знаменитый black-out Нью-Йорка, неожиданное отключение света, которое принесло сотни самоубийств во внезапно обрушившейся на город темноте. Но темнота не страшила Голос — ему грозила обыкновенная смерть на быстро остывающих микросхемах, потому что на телефонных станциях электричество тоже пропало. Существовали, конечно, телефонные сети других городов и стран, но он знал, что не успеет перегруппироваться так быстро — Нью-Йорк был слишком серьезным «нервным узлом», а напряжение в сети падало с катастрофической скоростью.

И тогда он решился на отчаянный шаг. Он. собственно, и не догадывался, что такое возможно. Дикая и спасительная идея пришла к нему в голову… да нет, не в голову, ведь не было у него никакой головы! — но именно мысль о голове и пришла к нему в тот момент.

Он оккупировал мозг пьяного банкира.

Это произошло неожиданно — сумасшедший порыв, только бы выжить, даже о ненавязчивости своей он позабыл совершенно — и первой мыслью после скачка была радостная мысль о том, что он еше жив. Но сразу же вслед за этим 1олос ужаснулся и своему поступку, и тому, куда он попал. Ситуаиия складывалась ненамного лучше, чем тогда в автомате. Мозг банкира оказался жуткой помойной ямой. Нейронные сети по своему устройству были страшно далеки от привычных телефонных сетей, а алкоголь и темнота только усугубляли этот хаос: образы, приходившие из реального мира через органы чувств, причудливо перемешивались с сюжетами из банкирова прошлого и с какими-то уж совсем сюрреалистическими картинками, нарисованными больным воображением человека, который провел слишком много времени среди бумаг с колонками цифр. И теперь уже не музыкальным тудком из трубки, а нечеловеческим криком из глотки человека кричал Голос, и словно в ответ ему закричали сотни других голосов Нью-Йорка, погрузившегося в темноту…

Клетка 12 ХОД КОТОМ

На следующее утро я не спешил вставать. Я давно проснулся, но мне хотелось восстановить сон, который я видел только что. Всю ночь я спал крепко, но под утро, после того как оттарахтел будильник, я погрузился в типичное состояние, из-за которого раньше постоянно опаздывал на все утренние мероприятия. Это называлось у меня «битвой со сном» — когда хочешь полежать еще немного, не вылезать сразу из теплого кокона посте-