Знание-сила, 2001 № 02

Возражений ждать было неоткуда. Церковь обладала монополией на письменность. Дворяне (не говоря уж о простолюдинах) сплошь и рядом оставались несведущими в грамоте. Даже многие императоры, правившие Священной Римской империей, не способны были написать свое имя. Нотарии преподносили им документы, от их имени сочиненные, а монархи ставили на них «завершающий штрих», «заканчивая» начатое писцом. В таком случае даже подлинные документы, заверенные рукой императора, могли содержать вовсе не то, что он хотел, являя собой фальшивку, снабженную царственным факсимиле.

В своих внутрииерковных делах клирики также сплошь и рядом прибегали к «святой лжи». В средние века курсировало свыше двух сотен папских декреталий, якобы относящихся к I и II векам новой эры. Из них можно было почерпнуть сведения о христианских таинствах, о евхаристии, о литургии. Из них… Но все они лживы. В паутину лжи вплетались имена не только светских, но и церковных правителей.

В целом ряде случаев авторы фальшивок вдохновлялись не корыстью, а тщеславием. Так, Бенцо, аббат Санкт- Максиминского монастыря в Трире, уверял, что «в любое время мог трапезничать за столом императора» (Кельцер). В другом документе он ничтоже сумняшеся назвал себя главным духовником императрицы.

Безвестный писец своей ошибкой превратил одиннадцать кельнских мучениц в одиннадцать тысяч.

В XII – XIII веках феномен подделки документов стал массовым бедствием. Историкам известны и имена некоторых «особо отличившихся» махинаторов.

Так, бурную деятельность развил Вибальд фон Штабло, аббат Корвейского монастыря, что в Саксонии. Он накопил целый набор императорских печатей, коими умело пользовался.

Петр Дьякон (умер в 1159 году), библиотекарь Монте- Кассинского монастыря (Италия), подделы ват много и вдохновенно. Из-под его руки выходили фиктивные жития святых, правила ордена бенедиктинцев и даже – сотворенное, наверное, из одной лишь «любви к искусству» псевдоантичное описание города Рима.

В молодости не чурался осуждаемого ныне занятия и Гвидо Вьеннский (1060 – 1124). близкий родственник Людовика VI и будущий папа Каликст И (1119 – 1124), подложными актами вымащивавший себе дорогу в Ватикан.

Сколько же длительных сражений, бурных страстей, обид и побед породили подобные подделки! Как искусно играли судьбами своих монастырей, провинций, стран эти безвестные писцы, менявшие историю «задним числом и веком»! Сколько еще эдиктов, дарственных, капитуляриев превратится в глазах историков в плод тщеславия или корысти?

Полки старинных монастырей хранят тысячи пыльных пергаменов. В облаке пыли, потревоженной учеными, как в тумане, тает образ прошедшего. Его персонажи то сливаются, то двоятся. Побывав материалом в чьих-то руках, история досталась нам изрядно потраченной. От нее сохранились крупицы. «Все прочее – литература».

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ

Александр Немироеский

Полет в Тархунтассу

Ничего от свершений великих. От бесцельно протекших времен… И справляет триумф ежевика Над обломками древних колонн.

Оторвавшись в полумраке от заиндевелой московском земли, ИЛ-86 взял курс к теплому морю, в туристскую Мекку – Анталию. Я же в мыслях своих летел в Тархунтассу, страну, открытую для истории в 1986 году бронзовой табличкой из раскопок близ Сфинксовых ворот столицы хеттского царства Хаггусы.

Об этой находке хеттологов мне стало известно весной, во время краткого посещения Афин, и я еще не успел познакомиться с реакцией на нее в близкой мне этрускологической литературе. Но для меня она была подобна проблеску молнии во мраке. Согласно иероглифическому тексту, Тархунтасса располагалась близ реки Кастарайя, или Кестра, как ее называли в античные времена. Мне давно уже было известно о широчайшем распространении в Малой Азии и на прилегающем к ней Кавказе имени Тархон. В «Энеиде» же Вергилия Тархон – союзник Энея, в италийских преданиях ему приписывается основание Тарквиния, Мантуи и других этрусских городов. Открытие страны Тархунтасса к востоку от известной по другим хеттским текстам страны Лукку (античной Ликии) закрывало лакуну в наших знаниях по исторической географии всего побережья Анатолии и давало ответ на вопрос, откуда в конце XIII века до новой эры в фараоновский Египет вместе с другими «народами моря» – ликийцами, ахейцами, тевкрами – пришел народ, обозначенный в египетских текстах, как ТРС, тот самый, который в конечном счете оказался в Италии и стал там известен как тирсены (тиррены, этруски).

Я и ранее был уверен в том, что этруски, считавшие себя в Италии пришельцами, не ошибались. О том, что это так, говорил их язык. Но лидийцы, потомками которых они себя считали, ничего о них не знали. Значит, за давностью лет этруски запамятовали, что их вскормил не западный, а южный берег Анатолии.