Знание-сила, 2001 № 02

И вдруг я вспоминаю, что в этой деревне живет санитарка больницы, в которой я работал два года назад. Помнит ли она меня? Она всегда относилась ко мне с уважением.

Я вспоминаю, она говорила, что ее дом – крайний от реки. А вся деревня – один ряд домов, так что найти не очень трудно. А вдруг она на дежурстве? Долго стучу. Я чувствую, что уже глубокая ночь. Если и слышат – дрожат от страха. Наконец, открывается дверь на крыльце, я слышу, но за высоким забором не вижу. «Кто там?» – «Лиза, откройте, пожалуйста. Это Василий Александрович, который работал в рентгеновском кабинете. Вы меня помните? Я в Шошку за картошкой ходил. Возвращаюсь. И выбился из сил. Не могу дойти». Я спешу скорее все объяснить, чтобы успокоить ее. Чтобы она не подумала, что я чего-нибудь натворил и решил у нее спрятаться. Она знает, что я заключенный, а от заключенного всего можно ожидать.

Она открывает калитку, видит меня с моей картошкой, страхи ее проходят и заменяются жалостью и сочувствием. Она помогает мне втащить картошку на крыльцо, а затем в сени. «Сколько времени?» – спрашиваю я. «Уже два часа». Эти шестнадцать километров я шел четырнадцать часов. «Лиза, вы меня разбудите через два часа, пожалуйста. Сам я не поднимусь. А мне. к шести надо быть на дежурстве». В четыре она разбудила меня, и я двинулся с моим грузом через реку. Только потом я понял, что она, чтобы разбудить меня, сама до четырех уже не прилегла: у нее не было будильника.

В шесть я был на дежурстве. Состояние у меня было совершенно ошалелое. Спасибо старшему механику Володе Соллертинекому. Видя мое состояние, он фактически вел за меня все дежурство. В обеденный перерыв механик, пришедший сменить меня на время обеда, обращается к нам с Володей: «Вы знали Брук-Левинсона? Замерз вчера. Сейчас привезли мертвого вместе с картошкой. И картошки-то было всего два ведра.

Как присел на санки, так и не поднялся».

Так началось и закончилось мое знакомство с Брук-Левинсоном, кандидатом физических наук.

В 1946 году оборванный и голодный, без паспорта, а лишь со справкой об освобождении Василий Александрович Крылов приехал в Москву. Жить здесь он не мог. Немногие друзья рисковали, принимая его днем, но за предоставление ночлега им грозила высылка из Москвы в 24 часа. Полгода он ночевал на Курском вокзале. Большей частью он проводил ночь, стоя у стены за калорифером, а днем ехал спать к друзьям. Ему было тогда 37 лет. Он странствовал по стране – работал в университетах и педагогических институтах в Судже, Вологде, Краснодаре. Ему было там непросто. Бывший з/к вызывал подозрение. Его популярность у студентов порождала ревность других преподавателей. Он плохо уживался с «начальством». Его увольняли.

Вернуться к прерванной арестом научной работе он так и не сумел. Лишь в середине 60-х его принял на работу в Институт биофизики в Пущино Г.М. Франк. Здесь был нужен специалист по электронным микроскопам. В.А. до этого работал полгода на заводе в городе Сумы, где изготавливали эти приборы. Теперь он наладил первый электронный микроскоп в Пущино.

Я знаю его с тех пор. Но мне долгое время была неизвестна его история. Я слышал, что это один из самых способных выпускников физического факультета МГУ 30-х годов. Но у него не было значительных трудов. Не было ученых степеней. То, что он предполагал сделать в молодости, давно уже совершили в других странах. Его талант, его потенциал был погребен в тюрьме и концлагере. Его «погасили». Из блестящего самородка – надежды отечественной науки – страна получила человека с трагической судьбой. (Это в полном смысле трагическая жизнь – он поздно женился. Родились сын и дочь. Жена и сын были убиты в Краснодаре. Дочь от тяжести переживаний впала в депрессию. Жизнь ее ужасна. Но каждую неделю 89-летний старик едет по пятницам в Ленинскую библиотеку – без этого он жить не может.)

Нет, не могла долго существовать страна, так обращавшаяся со своими гражданами, со своими талантами.

СКЕПТИК

Александр Волков

Можно ли верить документам Меровингов и Каролингов?

Нарушение истины порождает целую цепь лжи, всякий обман почти неизбежно влечет за собой многие другие, назначение которых, хотя бы внешнее, поддерживать друг друга, – этому учит нас опыт житейский, и это подтверждается опытом истории. Можно подумать, что перед нами – бурно разрастающиеся колонии микробов. Обман по природе своей рождает обман.

Марк Блок, «Апология истории»