Знание-сила, 2001 № 06 (888)

Этот проект полезен археологам и палеонтологам – он привлекает внимание публики (и субсидии на экспедиции). Его поддерживают и журналисты, которым надо постоянно публиковать «новости науки». На самом же деле, в добротной науке о человеке сенсационных новостей нет и быть не может. Пока находка или идея «созреет», проходят годы. Нужна большая рутинная работа, чтобы результат стал множественным, статистически достоверным. Нужны споры и обсуждения, чтобы выявить недостатки и достоинства. Только потом результат может быть признан полноценным. Но тогда это уже, простите, не новость – давно все уши прожужжали! А «научные сенсации» – искусственный прием, подогревающий внешний интерес к работе профи и помогающий «застолбить» первенство.

Современные раскопки – целая индустрия, ежегодно поставляющая сотни тонн окаменелостей и массу информации, но она скучна, как о ней рассказать? И вдруг найден симпатичный черепок и – «сенсация!». Здесь- то встает проблема. Ибо главная догма науки повелевает: нет фактов – помалкивай, появился факт – втисни его в парадигму. Посему, предлагаешь сенсационную находку – изволь пристроить ее в «родословное древо». Да так, чтобы она заняла место Первопредка. Иначе кому она нужна?

Было время, когда потрясающей сенсацией стало обнаружение питекантропа. Кто он сегодня? – «провинциал» с глубокой окраины, обладающий примитивнейшей культурой и, пожалуй, самым «нечеловеческим» обликом (массивнейшие кости, гигантское надбровье). Если ему и удалось оставить свои гены в потоке Homo (что крайне маловероятно), то с самого краешка – в роду тасманийцев, например. Но когда-то за неимением иных кандидатур его возвеличили: старые книги пестрят схемами, где питекантроп почитается прародителем людей (и даже человекообразных обезьян!). Да что старые книги – многие учебники гласят об этом по сей день.

Бедный гоминид из Индонезии! На него взвалили роль Первопредка, с которой он явно не справился, став… могильщиком авторитета антропологии. Ибо в какой ситуации оказалось наше романтическое общество? Вначале предком человека объявили обезьяну. Это сделал не Дарвин, ученый скрупулезный и корректный, который говорил об «обезьяноподобных предках», а Геккель. Похоже, Эрнсту Геккелю принадлежит двоякая роль: с одной стороны, он был ярчайшим пропагандистом идей Дарвина (особенно в научной среде), а с другой - своим напором сделал немало, чтобы настроить общественность против дарвинизма (и не на одно столетие). Именно Геккель «изобрел» образ обезьяночеловека – отвратительного существа, которое «баллотировалось» на роль Первопредка. Если бы не Геккель, не было бы ни поездки Эжена Дюбуа на Яву, ни найденных там окаменелостей. Но не появилось бы и целого букета безобразных названий (среди которых – трудно поверить – «лекарственный обезьяночеловек»).

Не менее случайный персонаж избран и в качестве следующей ступени «нашего предка»: больной неандертальский старик, чьи кости обнаружены еще в XIX веке. Классические неандертальцы, прозябавшие в приледниковой зоне, в сущности были такими же «провинциалами», как и питекантроп. Тогда, 70-30 тысяч лет назад на просторах Евразии и Африки обитало множество людей, на неандертальцев ничуть не похожих.

К концу XX века материала накопилось так много, что наших «персонажей» от должности Предка не без облегчения отстранили. (Поздновато – образ «питекантропа-неандертальца» надолго застрял в массовом сознании.) Отставка настолько полная, что ныне дурным тоном считается даже заикнуться о частичном вкладе неандертальцев в современный генофонд. Хотя в горах Европы все также живут очень массивные люди с выступающим носом, вытянутым черепом и бородой по самые глаза, которые не боятся холода и побеждают в соревнованиях по борьбе…

Были еще Сенсации и сенсации. Африканский австралопитек, зинджантроп, хабилис – какие страсти кипели вокруг них! А теперь это рядовые пестрого батальона гоминид. Несмотря на присущую им культуру инструментов. Ну делали, ну и что? Орудия, кстати, неважнецкие – рудольфские люди выполняли гораздо лучшие, причем на полмиллиона лет раньше. А больше всего шума наделала «пильтдаунская фальсификация». Но ведь ее разоблачение буквально осчастливило общество, дав повод надеяться, что вся наша наука – фальшивка. Кстати, с тех пор минуло почти сто лет (тогда и антропологии-то толком не было). Однако этот случай поминают до сих пор. И в первую очередь те, кто участвуют в проекте № 2:

«Научная теория – ложь и фальсификация»