Знание-сила, 2003 № 05 (911)

Петр Федорович с триумфом вернулся в Петербург. Заговорщики были арестованы. Верные государю люди щедро награждены. Я с нетерпением ждал, когда государь вспомнит обо мне. Напрасно. Батюшка неопределенно пожимал плечами. Он вообще считал, что я все придумал, хотя были люди, видавшие издалека, как я ехал в свите государя. Его, правда, сильно смутил человек, приехавший от господина Глебова и отобравший у меня перстень. Он даже обеспокоился, что перстень, о котором я промолчал, был украден мною. Человек Глебова его успокоил и даже вручил от имени своего господина деньги за мою услугу. Сколько — не ведаю, потому что все тут же провалилось в карман подобревшего батюшки.

Граф Алексей Орлов

Матушка лечила мою обиду бесхитростно — правдивым признанием:

— Ишь чего выдумал, государь ему обещал... О нашем брате большие господа вспоминают лишь тогда, когда что-то надобно принести или убрать.

Через четыре дня в закрытой карете во флигель дворца привезли арестованную императрицу Екатерину Алексеевну. Я об этом узнал от своей матушки, которой приказали прислуживать императрице. Матушка была сильно напугана. Строгости во флигеле были очень большие, и ее не всегда отпускали на ночь, из-за чего мне добавилось хлопот по дому. Особенно докучала работа на огороде. Матушка наказывала мне каждый день обирать с листьев гусениц, дергать сорняки и поливать гряды. За этой работой меня и застал Глебов. Я тащил свое неизменное ведро, когда услышал его насмешливое:

— Ты, кажется, никак не расстаешься со своим ведром? А между прочим, государь про тебя справлялся (у меня заколотилось сердце). Правда, теперь он вновь не пьет воду... Вообще тебя надобно выпороть розгами. Признайся, плут, ведь ты хотел утаить кольцо?

— А я тогда рубль перевернул. Государем... решкой вверх! — неожиданно выпалил я.

— Перевернул?! — Глебов поддел пальцем мой подбородок, внимательно посмотрел в лицо. — А ты плут больше, чем я думал... Ловко! Выходит, государь тебе обязан престолом, а я — лентой, — Глебов усмехнулся. — Долг платежом красен. Видно, придется тебя с собой брать. Ввечеру приведешь отца ко мне во дворец. Скажешь, я велел.

— А у меня матушка там. При государыне... узнице.

Кавалер строго посмотрел на меня.

— Тебе про то знать не надобно. Впрочем, я туда все равно иду, так что ступай со мной.

Я скоро спрятал ведро в кусты и вприпрыжку побежал за господином Глебовым.

Флигель был окружен часовыми. Однако нас они пропустили беспрепятственно, не спросив пароля, — так был важен сенатор. В доме я принялся оглядываться в поисках матушки: уж очень мне хотелось, чтобы она увидела меня с господином Глебовым. Но матушки не было. Зато в зале на первом этаже за картами сидели гвардейцы. Я узнал их. То были офицеры, про которых государь сказал, что у них рожи разбойные. Лицом к двери сидел мрачный Алексей Орлов. На нем был не мундир бригадира с золотым шитьем, а все тот же измятый и поношенный гвардейский мундир с приколотой государевой персоной. Брильянтов на персоне не было. Выковыренные из гнезд, они россыпью лежали перед поручиком. Проифываясь, Орлов ими расплачивался.

— Не желаете ли составить нам компанию? — предложил Глебову один из игроков.

— Благодарствую, князь, я сегодня не расположен. Как императрица?

— Печальна и скучна. Просила книги. Мы дали.

— Опять нейдет. Что за день такой! — Алексей Орлов раздраженно кинул карты на стол. — Что слышно о брате, Николай Иванович? Вы обешали испросить ему прощение.

— Обещал, да вины его больно тяжелые! Не одна измена...

Глебов обернулся ко мне.

— Ты чего столбом стоишь? Ступай, найди отца или мать да приведи их.

Делать нечего, надо было идти, хотя до смерти хотелось узнать, что за «вины» такие были у брага графа Орлова. Это уж потом я узнал, что поручик Григорий Орлов был не просто мятежник, а еще и в фаворе у императрицы, да в таком сильном, что она через этот случай пребыла в тяжести.

Так что Алексею Орлову ничего не оставалось, как для спасения брата вывернуться наизнанку.

Матушку я нашел позади флигеля стирающей белье императрицы. Увидев меня, она страшно удивилась и всплеснула руками:

— Как ты здесь оказался? Ступай, покуда лиха какого не учинилось.

— Тебя господин Глебов зовет, — важно сказал я.

Пока матушка суетливо собиралась, я успел трижды перекрутиться на одной ноге и сообразить, что можно вернуться и послушать разговор сенатора с гвардейцами. К полуоткрытой двери я подошел на цыпочках, боязливо озираясь. Сначала было тихо, потом я услышал вкрадчивый голос Глебова:

— Заслуги у вас немалые, но и вины тяжкие. Розыск всех вас в первые мятежники зачисляет. Я про то государю ничего не сказал, да ведь каждому на роток платок не накинешь. Дойдет до Петра Федоровича, не посмотрит, что простил. Так уж вы, детушки, сидите здесь и назад не проситесь. Я уж не говорю, чтобы за кого о снисхождении просить. У самих головы на живую нижу к телу пришиты.

— Долго ли нам здесь киснуть?

Голос был мне знаком. Он принадлежал человеку, которого Глебов величал князем.