Знание-сила, 2004 № 11 (929)

У нас, в нашей программе "вестернизации" жизни оказались проваленными три фуппы ценностей — а на этом самом Западе, который мы якобы так тщательно копируем, они очень действенны и в самом деле держат всю "конструкцию" жизни довольно широкого слоя населения.

Во-первых, продуктивный труд.

Во-вторых, нравственность, которой прагматизм непременно должен быть ограничен. На Западе это работает и очень жестко: сегодня человек плохо поступает — завтра с ним просто не имеют дела. У нас до такой зависимости далеко.

И наконец, в-третьих, "последний оплот" западного человека — семья. У нас эта последняя категория актуальной до сих пор нс стала. Во всяком случае, пока. И это глубокими корнями уходит в типичное душевное устройство "срецнеклассн и ков", в тип их душевной культуры, если не сказать — отсутствия таковой...

Ведь какова типичная ситуация "среднеклассника"? К 20 — 25 годам у него, как правило, уже есть стандартный набор признаков успеха: красивый пиджак нужной фирмы, машина нужной марки... Но дальше жизнь ставит другие задачи. Среди главных — налаживание человеческих отношений. А это уже работа совершенно другого рода. Это — зона негарантированного успеха, она просто не может оцениваться в экономических категориях, которыми привыкли оперировать эти люди. Приходится на собственном примере открывать такие "банальные" веши, что деньги не делают счастливым, несмотря на то, что это хороший шанс, например, жить в отдельной квартире или ездить по разным странам...

Перекос ценностей у них очень велик: статусу вкупе с его формальными признаками придано непомерно большое место. Именно потому, что с Запада — не слишком адекватно понятого — были переняты прежде всего, если не единственно, внешние признаки определенного образа жизни.

"ЗС": —У них, получается, странная ценностная ситуация. Я бы ее назвала "выгоранием" ценностей: заимствованные ценности как бы "выгорели" изнутри в процессе усвоения, остались только внешние оболочки, которые надо наполнять заново; старые, традиционные — типа любви, семьи, дружбы — тоже, похоже, оставили по себе только внешние признаки, их тоже, по существу, заново придется открывать...

О. М.:

— А по моим наблюдениям, основная их проблема — вообще признать, что у них есть проблемы! То есть с этого, чтобы проблемы-то решать, надо начинать, но ведь этого не происходит! Они все отрицают, насколько возможно: у них "все хорошо". Это люди, живущие в состоянии глубокой защиты. Существенная черта их имиджа — успешность. Соответственно, должен создаваться внешний антураж.

Казалось бы, это все — черты первого этапа становления этого социального слоя, но начальный этап, на самом деле, еще не пройден, что бы там социологи ни писали! Судя по поведению и приоритетам наших "средних русских", они — не яппи, которые фиксированы на карьере, а все еще парвеню-выскочки, основной горизонт представлений и ценностей которым задает их компания. Но та, в свою очередь, не дает ни кругозора, ни политической ангажированности.., ничего, кроме самой себя. Она, конечно, имеет на это полное право, ведь она, компания, сама по себе ни к чему другому' и не призвана. Но едва лишь человек только на ней и сосредоточивается, происходит страшное сужение его горизонтов. Они обречены сбиваться в стаи, общаясь едва ли не исключительно с себе подобными. Встречаться со старыми друзьями, волею судеб попавших в иные социальные слои, им все сложнее. Испытание близко.

Сейчас возник и новый пласт трудностей, которому еще предстоит раскрываться и уточнятся: подрастают дети. Детям сегодняшних "средних русских" сейчас в среднем лет 13-14. Пока трудно сказать, что это будет за поколение; но кое-что уже заметно — и настораживает. Элитные частные школы, куда "средний класс" так стремится отдавать своих детей, именно в качестве одного из признаков статуса, успеха относятся к этой прослойке настороженно. Как правило, это — дети с атрофированной ответственностью и волей.

С этим часто сталкиваются программисты высокого класса, уехавшие в свое время отсюда на Запад на хорошие деньги. Детей этих преуспевающих родителей в элитные частные школы не принимают: у них нет мотивации. То есть того единственного, что по-настоящему (кроме разве способностей) важно для обучения там и чего ни за какие большие родительские деньги не купишь. Если у человека нет мотивации — ничего из него сделать нельзя.

Такое бывает обыкновенно либо в самом низу общества, где за детьми едва ли не вообще нет никакого контроля, либо на самом его верху, где у детей с самого начала "все есть", а контроль избыточен. У них не появляются собственные, внутренние стимулы к тому, чтобы куда-то стремиться, что-то с собой делать самостоятельно. Не возникает мотивация к достижению.