Знание-сила, 2007 № 04 (958)

Министерство просуществовало семь лет и, как полагает А. Зубов, «воистину совершило духовную революцию». Революция заключалась в том, что были изданы «сотни тысяч русских переводов Священного Писания, бесчисленное количество назидательных брошюр, катехизисы» и т. д. После семи лет революционной бурной деятельности министерство было ликвидировано, как мы уже знаем, не без помощи графа Аракчеева. А «без духовного просвещения, — говорит нам А. Зубов, — и военные поселения действительно превращались в фаланстер, в «колхоз», да и вряд ли могли существовать вообще».

Слова «фаланстер» и «колхоз» давно уже вертятся на языке у Демоскопа, но он не осмеливался их произносить. А тут, нате, пожалуйста! И оказывается, что и у других вертелись. «С.Г. Пушкарев назвал военные поселения «аракчеевскими колхозами», Г. Вернадский определил систему военных поселений как «эксперимент военного коммунизма». В устах двух виднейших историков русской эмиграции такие эпитеты иначе как язвительной хулой не назовешь», — сообщает А. Зубов. Уж не стояли ли граф Аракчеев — и даже, страшно сказать, сам монарх, Александр Благословенный — у истоков «большевицкого антитезиса русской истории»? Мы, конечно, понимаем, что в доме Аракчеева не говорят о Салтыкове-Щедрине, но были, были подозрения у Михаила Евграфовича. Вы уж простите, но мы процитируем.

Военное поселение

«В то время еще ничего не было достоверно известно ни о коммунистах, ни о социалистах, ни о так называемых нивелляторах вообще. Тем не менее нивелляторство существовало, и притом в самых обширных размерах... Такова была простота нравов того времени, что мы, свидетели эпохи позднейшей, с трудом можем перенестись даже воображением в те недавние времена, когда каждый эскадронный командир, не называя себя коммунистом, вменял себе, однакож, за честь и обязанность быть оным от верхнего конца до нижнего. Угрюм- Бурчеев принадлежал к числу самых фанатических нивелляторов этой школы. Предполагал ли он при этом сделаться благодетелем человечества? — утвердительно отвечать на этот вопрос трудно. Лишь в позднейшие времена (почти на наших глазах) мысль о сочетании идеи прямолинейности с идеей всеобщего осчастливления была возведена в довольно сложную и не изъятую идеологических ухищрений административную теорию».

Злопыхательство, конечно. Да, речь шла о «принуждении народа к исправлению ради восстановления в нем попранных высшими положительных качеств человеческой личности». Но ведь Аракчеев при этом исходил не из завиральных коммунистических идей, чего Андрей Борисович ему бы не простил. Нет, он «опирался на в высшей степени присущий ему здравый смысл и практический опыт», не говоря уже об известных нам добродетельных чертах его характера. И «можно ли было воспитать иначе людей, развращенных и униженных вековым рабством, одичавших, превратившихся почти в животных? Это — открытый вопрос, но подсказкой ответа служит полное бескорыстие Аракчеева и даже, напротив, большие его затраты, и материальные, и временные, и душевные, для улучшения жизни людей, ’’вверенных его попечению Богом и правительством”».

Н. Ярошенко. «Хор». 1894 г.

Вопрос с подсказкой ответа — это всегда хорошо. А если видеть в содержащих тебя людях малых детей, а тем более, животных, которых ты, по милости своей, кормишь, так отпадают и сами вопросы. Но все-таки въедливый Демоскоп не понимает, какая связь между идеей военных поселений и бескорыстием Аракчеева. Разве не бывает бескорыстных идиотов?

Конечно, верящий в бескорыстие Аракчеева Андрей Зубов понимает, как понимал, по его версии, и император Александр I, что второго такого святого не сыскать на Руси. Но на этом, кажется, их реализм заканчивается. «Поскольку заставить всех помещиков так же относиться к своим крепостным, как относился к крестьянам грузинской вотчины Аракчеев, было совершенно немыслимо, он решил создавать крестьянские поселения нового, аракчеевского типа у казенных крестьян, постепенно выкупая, в соответствии с аракчеевским проектом эмансипации, частновладельческих крестьян и распространяя на выкупленных подобные же принципы организации жизни».

И что, граф Алексей Андреевич станет лично ездить по всем этим поселениям и экзаменовать всех желающих вступить в брак юношей на знание основ катехизиса? Разумеется, нет. А кто же? Ясное дело, кто. «Должностные лица», без которых не обходится ни один Город Солнца.