Знание-сила, 2008 № 02 (968)

Понятие грамотности исторически изменчиво. Даже за последние лет сто оно менялось не раз. Принцип, положенный в основу переписи 1897 года, исходил из программы двухклассной церковно-приходской школы — грамотным считался тот, кто умел читать, знал четыре действия арифметики, умел написать несколько примитивных фраз. Стандарт, принятый в СССР (в соответствии с нормой ЮНЕСКО), включал в себя умение читать, понимать прочитанное и написать простое, краткое изложение своей повседневной жизни. Жизнь модернизируется, усложняется, грамотность включает в себя все больше навыков, изменяется статус высшего образования. «Большинство людей читать не умеет, большинство даже не знает толком, зачем читает», — заметил Гессе еще в 1911 году. Может, это не смертельный диагноз, а всего лишь констатация нормы?

Утопические проекты, основанные на представлении о том, что все во власти человеческого разума, оказались обратной стороной позитивистского знания и просвещенческих идеалов. Особенность любой утопии — ориентация на шедевр, на совершенство. Идеальность делает утопии важнейшим моментом культуры — они показывают образец, на который следует ориентироваться в реальной жизни, они артикулируют символы, важные для своего времени, а рефлексия, сопровождающая ход их нереализации, заставляет по-новому осмыслять действительность. Надо только отдавать себе отчет, что это — утопии.

СУММА ТЕХНОЛОГИЙ

Рафаил Нудельман

LED, OLED, TOLED и все такое прочее

Этого человека я увидел в очереди к зубному врачу. Врач принимал в холле небольшой гостиницы, и человек этот метался по сверкающим плитам каменного пола, возбужденно жестикулируя на ходу. Время от времени он бросал в воздух короткие фразы, потом к чему-то беззвучному прислушивался, снова что-то отрывистое говорил — нетерпеливо, даже раздраженно — и опять умолкал на какие-то секунды. Страшновато было смотреть на этого безумца, который говорил сам с собой.

То был первый мой урок по заучиванию нового правила: «Если в наши дни ты видишь человека, который громко говорит сам с собой, не торопись объявлять его сумасшедшим — проверь сначала, не торчит ли у него в ухе микрофон, а из кармана пиджака — головка диктофона». Сегодня я уже не удивляюсь, увидев шагающих по улице и громко говорящих с собой людей — я уже знаю, что они просто говорят по «мобильнику». Но ту, первую картину все еще помню, потому что она с жуткой наглядностью показала мне, как меняет технология не только нашу жизнь — это банально, — но и сам внешний облик нашей жизни.

Теперь вообразите себе окно. Обыкновенное окно — например, вашей собственной квартиры. Чистое, прозрачное окно, сквозь которое открывается вид ... — ну, на что вы любите смотреть? — скажем, на дальние холмы, покрытые курчавыми лесами. Вообразили? Тогда я делаю щелчок — окно темнеет, и в нем появляются, начинают двигаться и разговаривать люди в нарядах, например, Гарри Поттера или, там, другой вашей любимой картины. Не торопитесь объявлять это фокусом, лучше вызубрите новое правило: «Если завтра в вашем окне появились герои кинофильма, — значит, ваше окно стало телевизором, потому что в нем стоит не стекло, а TOLED».

Затем вообразите себе квартиру, например, вашу собственную, знакомую «до слез, до детских припухших желез». Тут диван, там кресло, здесь письменный стол, вот это стена и вот это стена, а над головой, естественно, потолок. Вообразили? Теперь я опять чем-то щелкну. Смотрите, смотрите! — на поверхности вашего стола появилась первая страница сегодняшней вечерней газеты, диван покрылся причудливыми движущимися узорами, а вместо потолка открылось звездное небо, да не наше, а каким оно видится, скажем, с Луны. Поразительно, правда? Но не торопитесь, пожалуйста, объявлять меня Гарри Поттером, а случившееся — волшебством. Если вы увидите, что все стены, потолки и мебель в вашей квартире превратились в телеэкраны, или покрылись цветными изображениями, или даже просто стали светиться вместо лампочек, это вовсе не волшебство — это значит, что все они покрыты PLEDом.

И если из детской комнаты выйдет ваш сын, и на его футболке вы увидите кадры идущего сейчас где-то в спортзале баскетбольного матча, а джинсы его будут то и дело менять цвета и рисунок. И дочь будет в платье, по которому будут ползти буквы рекламного объявления. А в окне, которое к этому времени снова, по моему щелчку, станет прозрачным, вы увидите бегущего по улице человека, на пиджаке которого будет ярко вспыхивать надпись: «Мне срочно нужен амбуланс!» Я надеюсь, вы уже ничему не удивитесь, а устало скажете: «А это что еще за OLED на нашу голову?»