Знать и помнить [Диалог историка с читателем]

В конце июля 1942 года я был курсантом школы лейтенантов. Нас, курсантов, вывели в бой с учебными винтовками в районе г. Сальска Ростовской области. Конечно, мы не смогли сдержать до зубов вооруженных солдат противника. В результате вместе с другими курсантами я оказался в Ростовском концлагере военнопленных. Я на своей шкуре, как говорится, испытал жестокость фашистов. До сих пор я ненавижу немцев. Может, я не прав. Но у меня сложилось такое мнение, что они все ненавидели, презирали славян.

Из лагеря мне удалось через 20 суток бежать. Но, как писали в «Вечернем Ростове», в этом концлагере было замучено, погибло 117 500 наших бойцов. Это целая армия.

Верно, что к тем, «кто там побывал, относились с большим подозрением».

Вскоре после побега я включился в войска 51-й армии, освобождал Ростов, Донбасс, Крым, Прибалтику, войну закончил штурмом Кенигсберга. За боевые заслуги награжден орденом «Красная Звезда», медалями.

Конечно, были предатели, нужны были проверки. Но нужна была и тактичность. Нельзя было наводить открыто подозрение на всех.

Я наблюдал за пленными немцами. В кинокадрах мы видели пленение фашистского командования в рейхстаге. Разве у них не было патронов для себя? Были. А они сдавались, надеясь на что-то.

Для читателей, для нашего народа было бы интересно знать судьбу окруженных, разбитых подразделений. И мне кажется, имеются еще в живых такие бывшие воины. На Вашу статью они могут откликнуться. Пожелаем Вам собрать такой материал и осветить эту сторону Отечественной войны.

25 мая 1987 г.

А. Д. Винникова, ветеран труда, участница войны, 58 лет, г. Ленинград.

Мне трудно поверить…

…в преданность нашему строю крупнейших советских военачальников В. К. Блюхера и А. И. Егорова. Да, я своей детской ручонкой под диктовку педагога в четвертом классе зачеркивала их лица-фотографии в учебнике как врагов народа. И через всю жизнь пронесла их в своей душе врагами народа! И сейчас не верю, что они были преданы революции. Когда я вижу их имена в названиях улиц — меня корежит. Вот как воспитывали наше поколение… Растут ли сейчас дети с любовью к нашему правительству, кто в них воспитывает эти важные человеческие качества? Заграничные ярлыки на тряпках заняли ум подростков, лающая музыка. Не стало героических песен о делах нашей Родины. На наших одеждах не было иностранных букв. Все мы ходили в ситцевых платьях, но были счастливы! Не было такой преступности и наркомании, как развели сейчас в нашей стране.

Читать тошно некоторые статьи. Волосы поднимаются дыбом. На заводах и фабриках пьянь, на улицах у пивных ларьков — красномордые «красавцы», все на одно лицо. Работать некому! Одни женщины. Выпуск продукции — один брак! В магазинах на прилавках нечего взять для души.

Да, нам нужны суровые законы, суровые кары! Сейчас и в 20 лет молодые не хотят служить в армии. По глупости стараются совершить хулиганский поступок, отсидеть год и быть чистенькими на всю остальную жизнь. Не хочется говорить о нашей молодежи. Им легко живется!

О Сталине рассказывает музей в Гори, на его родине. Как приятно посетить этот мемориал, где висит посмертный слепок с его головы. На площади у горсовета памятник Сталину — в шинели, во весь рост. В гостиницах, магазинах, домах — большие портреты Сталина. Дрожь пробегает по телу, когда смотришь ему в глаза. Рядом с музеем два пассажирских вагона, в которых выезжал он на фронт. Какими смешными выглядят эти вагоны сейчас! А ведь лучших у нас в то время и не было. Это тоже история страны! Под стеклом — стихотворение Н. Кириллова и А. Ленского «Сталин у черноморцев»:

Навстречу сияющим далямОткрылся лазоревый порт,И вот поднимается СталинПо узкому трапу на борт.

Помню, во время войны под нашими окнами были колхозные поля. Люди голодали, дети! Но ни один не лез в колхозный огород! Расстрел, наверное, сразу бы дали таким. А сейчас распоясались… И некоторые министры, а на них глядя, и… народ. Эх, проснулся бы Сталин или воскрес как бог!

Такое не напечатаете.

25 мая 1987 г.

В. Г. Ефименков, ветеран войны и труда, г. Южноуральск Челябинской обл. Мне сказали «иди» — я пошел…

В 17 лет мне сказали: надо идти защищать Родину — я пошел. В 19 лет сказали, что первыми в бой пойдут коммунисты (это не формула из фронтовой печати — это правда), и я написал заявление. Мне говорили: лезь в ледяную воду — я лез, стреляй — я стрелял, пей фронтовые 100 грамм — я пил. Дисциплина в любом деле — главное, а на фронте она ох как нужна была. Стоит дрогнуть одному-двум — и может случиться непоправимое. Особенно если это случится у командира.