Она лгала, но какое наслаждение поддаваться такой бесстыжей лести… Хотелось бы мне когда-нибудь узнать ее причину. А пока надо ею воспользоваться. Ненасытные, мы катались в простынях, взмокших от пота. Одна подушка упала с кровати, Дженни наклонилась и стала искать ее на ощупь. Я ее ухватил, стал ее брать, она мне помогала. Мы соскользнули на пол. Это уже не был акт любви, а совокупление. До полусмерти. Потом мы вернулись на кровать с перепутанными ногами, с надеждой заснуть. От ее веса правая рука моя стала болеть. Я слегка пошевелил ею. Тотчас:
– Вы уходите?
– Нет, Дженни.
Я оставил руку в заложниках. Наследница испытывала мои сухожилия. В тридцать три года у меня накопился немалый опыт в женских делах. Опыт научил меня отличать все лучше и лучше притворное и подлинное поведение, настоящий и мнимый оргазм. По всей вероятности, Дженнифер не притворялась. Если так будет продолжаться, наша поездка превратится в серию безумных совокуплений, в сексуальное неистовство… Я погрузился в глубокий сон. Какие-то крики проникли в мое подсознание. Я очнулся, попытался понять, где я. Ощупал кровать, рука моя коснулась голого тела Дженни. Я сел и прислушался. Дженни проснулась.
– Кто-то кричит. Что случилось? – спросила она.
Торопливые шаги, хлопающие двери, крики.
Дженни взяла свой халатик.
– Побегу в мою комнату, чтобы одеться. Встретимся в коридоре.
Она вышла из комнаты.
Я успел застегнуть мою рубашку, вытащенную из саквояжа, и ширинку джинсов. Замок наполнился разными шумами. Подъезжающие машины, скрип колес на гравии, крики женщины… Голос ее прокатывался: величественные лестницы, стены без конца, украшенные потолки – все это повторяло звуки и эхо, вызывавшие галлюцинации.
Один призыв присоединялся к крикам.
– Мари-Софи… Мари-Софи…
Я кинулся в коридор. Дженни выкатилась из своей комнаты. Мы понеслись по ступеням. В холле группа мужчин – много их было или только трое? – разговаривали с графом, он был в халате. Лицо фон Гагена было мокрым от слез. Он облокотился об одного слугу, а тот поддерживал его, а сам плакал.
Валерия стояла возле них с суровым видом. Она произносила непонятные слова. Дженнифер подходила к разным людям, цеплялась за них:
– Что происходит? Ну скажите же…
– …Мари-Софи… Мари-Софи…
– Что? – крикнула Дженнифер.
– Мертва…
А один из мужчин из странной группы произнес:
– Несчастный случай. Машина…
Жена графа рыдала в объятиях служанки. Валерия скандировала все громче и громче:
– Мари-Софи… Мари-Софи…
Дженнифер перебегала от одних к другим. Встряхивала их:
– Что случилось? Говорите…
Фон Гаген отошел от слуги и открыл объятия дочери. Жест был нежным, а фраза жуткая:
– Ты одолжила ей эту проклятую машину…
Дженнифер, заикаясь, спросила:
– Моя машина?.. Ты говоришь о моей машине? Несчастный случай…
– С твоей машиной. Но почему?
Дженни покачала головой и подняла руку, словно хотела защитить лицо.
– Ты говоришь, что несчастный случай…
– Она умерла в твоей машине…
Дженни застыла неподвижно с открытым ртом. Она готова была умереть на месте, жизнь покидала ее. Я не осмеливался подойти, любой нежный жест с моей стороны был бы неприличен.
Гарри пришел в старом шелковом халате, в домашних тапочках. Он подошел к графу и к Дженнифер:
– Я слышал… говорят… машина?..
Потом он заплакал.
– Милые мои, очень, очень дорогие, ужасная весть… Этот «порше». Никогда себе не прощу.
Он продолжал, рыдая:
– Я в вашем распоряжении, друзья дорогие. Все, что я могу сделать, чтобы вас пощадить, я сделаю…
– Гарри, – сказал граф, весь превратившись в скрюченного от горя страдальца, – вы знаете нашу жизнь, наше горе, вы с нами в этот трагический день…
Он плакал.
– Я знаю, что вы нас не покинете.
Гарри обернулся к тем, кто сообщил об этой трагедии:
– Когда это случилось, господа? И кто вы?
Один из них взял слово:
– Примерно полтора часа назад их нашли. Мы представляем коммунальную службу, никто не решался один прийти и сообщить эту новость.
Гарри пожимал руки.
– Меня зовут Гарри Болтон, я адвокат этой семьи… и я к вашим услугам. Я берусь выполнить формальности. Надо избавить от них семью.
Один из мужчин прошептал:
– Надо провести опознание тел в больнице…
И он назвал ближайший город.
– Машина подвела, – сказал один из членов делегации, – Однако «порше»…
Гарри поднял голову.
– Как, машина «порше» подвела?..
– По-видимому, управление машиной было испорчено. Машину подвергнут экспертизе.
С отсутствующим взглядом Дженнифер сказала:
– Она так настаивала.
Выдвинулась вперед Валерия и схватила ее за руку:
– Ты никогда не должна была делать этого… Никогда…
Дженнифер вышла и обернулась к делегации от мэрии:
– А молодой человек, который был с ней… Фредерик…
– Несколько травм. У вашей сестры вся грудная клетка проломлена: руль. И без ремня…
Валерия отвесила Дженнифер пощечину с размаху:
– Гнусная девчонка, безголовая!
Я хотел вмешаться:
– Не делайте этого…
– А вы, – сказала Валерия, – вы не имеете отношения к этой семье. Вы меньше чем никто.
Дженнифер с пылающей щекой смотрела на нее уничтожающим взглядом.
– Грегори – мой друг. А тебя, сволочь, я как-нибудь вытащу из постели моего отца.
– Твоего отца? – крикнула Валерия.