Зодчие

Давлетша, подсаживая Никиту на коня, посмеивался:

- Эй, мулла, выкуп давал - домой ходил! Якши, чох якши!61

К Волге подошли в полдень. Перевозчики - марийцы - переправили людей на больших лодках. Кони плыли за лодками.

* * *

Вот она, Казань, город страданий разноплеменных рабов. Десять ворот было в крепкой дубовой стене, окружавшей обширное пространство.

Деренчи пригнали пленников к Крымским воротам; там начальником караула сидел десятник, падкий на бакшиш62. От него можно отделаться небольшой пошлиной за приведенную добычу.

Русские сбились в кучку. Немного их осталось после страшного пути: всего восемнадцать человек из шести десятков. Ободранные, с кровоточащими ногами, с исхудалыми лицами, пленники угрюмо смотрели на любопытных стражников, высыпавших из ворот.

Седобородый десятник расшумелся:

- Ослы несчастные, да покарает вас аллах! В каком виде урусов пригнали?

- А что? - испугался атаман.

- Да разве это баранта?63 Их только собакам на корм бросить!.. У-у! Товар портите, сыновья сгоревших отцов! Кто за них цену даст?..

Атаман сконфуженно оправдывался:

- Спешили очень! Нам урусы пятки жгли... Думали, самим не уйти...

- И пригнали падаль!

- Нет, вот этот старик ничего, совсем хороший старик, мулла!..

Деренчи отделались небольшим ясаком.

Давлетша решил продать своего пленника. Слишком долго ждать, пока урусы пришлют за муллу выкуп.

"Да и пришлют ли? - рассуждал Давлетша. - Может, у него и вправду ничего нет. А может, он и не мулла? Кормить его чем стану? Э, лучше живая собака, чем дохлый верблюд! Сколько дадут - все ладно. Дом не куплю - коня куплю. Коня не куплю - халат куплю..."

Пленных до продажи поместили в городской зиндан - тюрьму. Предварительно сковали по три-четыре человека. На одной цепи с Никитой оказался богатырь ростом и сложением - Антон и двое подростков.

На Никите тяжело отразились дни плена. Зодчего истомили не столько физические страдания и голод, как нравственные муки, жалость к соотечественникам, погибавшим на его глазах страшной смертью. Из пожилого, но еще бодрого и крепкого человека Булат за две недели превратился в старика с ввалившимися щеками, с потухшими глазами.

Антон и Никита разговаривали всю ночь. Они уговорились по возможности не терять друг друга из виду.

Зловоние зиндана, полчища насекомых - все это так измучило полонянников, что они с нетерпением ждали утра, хотя этот день должен был решить их судьбу.

Мечта пленников попасть в одни руки не осуществилась: Антона купил богатый бек64 из окрестностей Казани, подростки попали к содержателям харчевен.

Булата выставили на помост.

Худенький старик, босой, с лысой головой и всклокоченной седой бородой, в ветхой рубахе и портах, стоял на возвышении, оглядывая толпу.

От ярких халатов у Никиты зарябило в глазах. На голове у татар малахаи: войлочные и собачьи - у бедняков, лисьи - у богачей. Косо прорезанные глаза рассматривали пленника с ленивым и презрительным любопытством.

Много крашенных в красный цвет бород; краска - хна - стоила дорого, и только богатые люди - муллы, беки, кадии65 - могли позволить себе такую роскошь.

Оценщик, которому Давлетша пообещал бакшиш, принялся расхваливать Булата.

- Вот раб! - выкрикивал он. - За такого раба не жалко отдать богатства семи стран света!

В толпе послышался смех. Вперед протолкался ремесленник в засаленной тюбетейке:

- А что он умеет делать? Я не знаю, никто не знает. Может быть, ты знаешь? Скажи!

- Он? - Оценщик подтолкнул Никиту к зрителям и затараторил: - Он проворен, как ящерица, искусен, как сорок ремесленников! Он и халат сошьет, и коня подкует, и пилав сварит, и ребенка понянчит...

- Как это хозяину не жаль расстаться с таким сокровищем? - заметил ремесленник под общий хохот. - Может, он кусается?

- Кусается? Да у него и зубов-то нет! - быстро возразил оценщик.

Грянул взрыв смеха. Оценщик смутился, попав впросак.

- Сорок тэнга! - закричал он, поворачивая унылого Никиту во все стороны. - Сорок тэнга за мудрого, опытного раба... Тридцать тэнга за раба, искусного во всех ремеслах!.. Спешите, правоверные, не упускайте случая раскаетесь: не всегда будет торба с овсом у коня на морде!

В толпе молчали.

- Двадцать тэнга за раба, который принесет счастье и довольство в дом купившего его! - как ни в чем не бывало продолжал оценщик, стараясь поймать взглядом глаза краснобородых богачей. - Двадцать тэнга!.. Пятнадцать тэнга!..

- Два тэнга! - предложил ремесленник.

- Аллах велик, но, создавая тебя, забыл вложить ум в твою голову! Два тэнга за такого ценного раба?! Два тэнга?! - возмущался оценщик.

А Давлетша чуть не ревел с досады.

Несмотря на старания оценщика, Булата продали за два тэнга. Купил старика оружейник, первым предложивший за него цену.

Получая деньги после вычета сборов и налогов, Давлетша взвыл:

- Вай-уляй! Имя мое пропало! Этот покупатель опозорил могилу моего отца!

- Судьба! - утешал его оценщик.

- Лучше бы я зарезал русского муллу! Сапоги давал, халат давал, на коне вез... И все за два тэнга!

С горя Давлетша отправился пить бузу66 и прокутил все деньги.