Зодчие

- Здесь государевы серебряники живут, - объяснял дед Силуян, отлично знавший Москву. - Делают они к государеву столу серебро: кубки, чары, корцы84 и всякие иные столовые посуды... Они же, серебряники, готовят украшенья на конские сбруи и на пищали огнестрельные и куют серебряные стремена...

Головану, любителю мастерства, захотелось посмотреть, как работают серебряники. Но для него, нищего в лохмотьях, это была неосуществимая мечта.

Оставив Яузу, Силуян и его спутники повернули вправо - на Солянку. По улице движение шло бойко, но вид ее разочаровал Андрея: сплошные высокие заборы с воротами, покрытыми потемневшими двускатными кровельками. Головану, сыну искусного плотника Ильи Большого, лучшего резчика в округе, украшения карнизов и свесов показались бедными.

Одни ворота распахнулись - выехал обоз. Нищие приткнулись к воротному столбу. Голован рассмотрел внутренность двора.

"Боярская усадьба", - подумал Андрей.

Хоромы стояли посреди двора, людские избы и службы разбросались повсюду. Ворота караулил дюжий мужик, а рядом прыгал на цепи огромный пес.

- С опаской бояре живут! - добродушно сказал дед Силуян.

Закрывая ворота, сторож закричал:

- Эй, нищеброды, чего сглядываете?

Сердитый и острый на язык Лутоня сразу нашел ответ:

- У твоего боярина сглядишь! У него каждая деньга алтынным гвоздем85 прибита!

- А ты ведаешь, слепень?

- А то нет? Видать сову по полету!.. Э, да я и тебя по голосу признал: это ты вчерась своих родителей за чужой обедней86 поминал, благо на дармовщинку! А батька твой из блохи голенища выкроил!

Любопытная московская толпа, собравшаяся вокруг, захохотала. Побежденный в острословии привратник скрылся, буркнув:

- Проходи, проходи! Ты тоже молодец: борода с помело, а брюхо голо...

Лутоня отправился дальше, распевая густым басом:

- А вот подайте пищу на братию нищу! Мы, нища братия, бога хвалим, Христа величаем, богатого боярина проклинаем...

Окруженные ребятишками, которых привлекала богатырская внешность Лутони и мрачное, неподвижное его лицо, добрели нищие до Варварки87.

Эта улица, в которую они прошли через ворота Китай-городской стены, оказалась богаче Солянки. Тут даже попадались боярские хоромы, горделиво глядевшие на улицу, а не спрятанные в глубине усадьбы.

Улица поражала многолюдством. Людской рокот оглушил Голована. Толпы народа катились встречными потоками; людские водовороты возникали на перекрестках, возле лавчонок, где продавали съестное.

Баба, торговавшая пирогами, выхваляла товар пронзительным голосом:

- А вот пироги! Пироги горячи!

- Бублики! Бублики! - ревел дюжий парень. - На деньгу десяток, а дырки в придачу!

- Отчего зачался мир-народ на земле?.. Отчего у нас ум-разум?.. - не смущаясь общим гамом, заунывно тянули Силуян и Лутоня.

Андрей держался поближе к слепому, боясь затеряться в сутолоке.

- Боярин едет! Боярин! - раздались крики.

Верховые холопы с нагайками неслись по улице, и народ бросался кто куда. Не успевших ускользнуть настигали удары под хохот толпы. Досталось и Лутоне с Андреем, замешкавшимся на дороге.

Боярин проехал гордый, надменный, высоко держа голову в драгоценной меховой шапке, сурово глядя на толпу. За ним следовала свита.

- Я тебя, малый, в Кремль поведу! - сказал дед Силуян, когда наконец миновали суматошливую Варварку.

Они прошли Пожар88, пробираясь сквозь людскую гущу.

Андрей не обращал внимания на толчки и ругань встречных, он забыл даже про Лутоню.

День был ясный. Солнце играло на многочисленных куполах и главах кремлевских церквей, на жарко блестящих медных крышах царских хором.

У Голована разбегались глаза, он не знал, куда смотреть. За высокими стенами красовался иной мир, о котором он слыхал только по рассказам старого Булата и который теперь представился ему воочию.

Причудливыми легкими громадами рисовались на чистом небе великокняжеские палаты с массой шатров, шпилей, башенок... Выше их поднимали величавую голову Архангельский и Успенский соборы...

В Кремль вошли через Фроловские ворота, сняв шапки.

Голована удивило множество нищих у кремлевской стены, в воротах и на церковных папертях. Андрей сказал:

- Нам не подадут: вишь, сколько убогих!

Силуян спокойно возразил:

- И, милый, Москва велика, на всех хватит! А может, будет раздача от государя либо от митрополита. Тогда и нам перепадет...

Оставив Силуяна и Лутоню на паперти Архангельского собора и обещав скоро вернуться, Андрей пустился осматривать Кремль. Прошел час и второй, а Голован не возвращался. Обеспокоенный Силуян отправился на розыски. Старик нашел Андрея перед великокняжескими хоромами. Голован восторженно рассматривал их, потеряв всякое представление о времени.

Великокняжеские хоромы выстроились не сразу; в течение десятков лет к ним прибавлялись бесчисленные пристройки: сени, терема, чердаки, повалуши...89 Эти естественно возникшие сложные сооружения были причудливо красивы, как деревья в лесу, выросшие на вольной воле...