Зодчие

Глава VIII

Поповский «бунт»

Попы малых храмов Покровского собора были крайне недовольны своими церквушками. Долго они разговаривали между собой, подогревая возмущение, а потом гурьбой отправились к митрополиту.

Излагать жалобу избрали двоих: маленького, щупленького, речистого протопопа Киприановской церкви Елисея и попа Никодима, настоятеля церкви Александра Свирского. Никодим был немногословен, но славился чудным басом, и за голос его любил владыка.

Просителей допустили в митрополичьи покои. Макарий вышел в худенькой ряске, заляпанной красками: он оторвался от рисования иконы. Владыка, похожий на немудрящего деревенского попика, ласково улыбался:

— С чем пришли, отцы?

Попы повалились на колени, застучали головой об пол.

— Не встанем, пока не согласишься выслушать, владыко! Велие нам грозит разорение! Оскудели животишками! — вопили они на разные голоса.

— Встаньте и говорите! Токмо не разом, а кто-либо один.

Протопоп Елисей бойко зачастил:

— Обижены, господине, гладкой и хладной смертью угрожаемы, и приносим слезные моления чад и домочадцев наших. Ведомо тебе, владыко пресвятый, что были у нас церкви деревянные, довольно обширные, и ходили к нам православные хрестьяне даже в достаточном числе. А теперь как посмотрели, что нам Барма с Постником строят, ужас объемлет…

— Ужас объемлет! — рявкнул Никодим, воспользовавшись тем, что Елисей остановился перевести дух.

Владыка поморщился:

— Ты бы, отец Никодим, помолчал. Глас твой для церкви хорош, а здесь от него ушам больно…

Елисей продолжал:

— Они нам не церкви возводят, но аки бы малые часовенки. Где там молящемуся народу вместиться? Коли три десятка влезет — и то уже много. А каковые там будут алтари? Ведаешь, господине, что в «Учительном известии» сказано: «Во олтарь, главу открыв и поклонение сотворив, вниди и к божественному престолу приступи…»

— «Учительное известие» я и сам знаю, — с нетерпением перебил Макарий. — Ты о деле говори!

— Я о деле, владыко премудрый! Где же в таком алтаре кланяться? Там поклонишься — ризой все с престола сметешь…

— Верно протопоп глаголет! Теснота неизреченная! Не повернуться! — загалдели попы.

Макарий покачал головой. Шум утих. Глядя на толстого Феоктиста, настоятеля церкви Варлаама Хутынского, митрополит укоризненно сказал:

— А тебе, отец Феоктист, до голодной смерти, мнится, далеко. И коли попостишься, сие на пользу пойдет. Вишь, чрево разъел! Верю, тебе с таким чревом трудно в новом храме служить. Уж не послать ли тебя на деревенский приход, во просторную церковь?

Побледневший Феоктист стал оправдываться:

— Неповинен, владыко, в чревоугодии. Ем мало, а плоть одолевает. Верно, болесть такая от господа ниспослана… И наказания не заслуживаю…

— Так на что ж вы жалуетесь?.. Церкви малы, тесны — верно. А ведомо вам, что собор сей великую славу нашей православной церкви означать будет? — возвысил голос митрополит.

Его маленькая фигурка стала такой недоступной и властной, что попы съежились, застыли. Мертвое молчание наступило в палате. Просители поняли, что дело оборачивается неладно, и думали только, как бы подобру-поздорову унести ноги.

— Довести ваши жалобы до государя: просят-де попы собор разломать?

Попы снова рухнули на колени:

— Прости, владыко! Мы того не мыслили… Снизойди к нашему неразумию…

— Встаньте, отцы! Христос велел прощать до семижды семидесяти вин. Я на вас не гневаюсь. Жить вам надобе, то понятно и мне и государю. Храм строится яко доброзримый памятник казанского взятия, и вы на богатые приходы надежды не возлагайте. Но вас не оставим: корма будете получать из моей казны.

Подойдя к митрополиту под благословение, довольные попы потянулись к выходу. Митрополит задержал их, сказал сурово:

— Но помните, отцы: коли будете сеять в народе смуту и жаловаться на бедственное свое положение, накажу без милосердия, в Соловки отправлю!

Напуганные попы смирились, но вызванные их сетованиями разговоры и толки в народе не прекратились; позднее это повело к неожиданным для строителей последствиям.

Глава IX

Волнения на стройке

Работа, которую проводил до отъезда Постник, теперь пала на плечи Голована. На площадку Андрей заглядывал ненадолго — главную работу он проводил дома. А работа требовала очень много времени и огромного художественного чутья. У малых церквей восьмерики заканчивались — надо было продумывать переходы от этих восьмериков к верхним, более узким. В первоначальном проекте собора общий вид отдельных церквей намечался лишь приблизительно, теперь следовало разрабатывать детали.

Дело усложнялось тем, что обработку каждой церкви еще при Постнике решили производить по-особому, не повторяясь. Храмы должны были сходствовать, подобно детям одной семьи, и в то же время разниться какими-то неповторимыми черточками.

Сергей Варака и Ефим Бобыль помогали Головану, давали свои проекты оформления малых церквей, но общее решение оставалось за Голованом и Бармой.